Алая аура протопарторга. Абсолютно правдивые истории о кудесниках, магах и нечисти самой разнообразной

– Фригидная? – шипела она, раздёргивая пуговку за пуговкой на его рубашке. – Я тебе покажу фригидную!.. Ты у меня сейчас узнаешь фригидных!..

– А то не фригидная, что ли? – шипел он в ответ, расстёгивая на ней блузку. – Я тебе не Отечество, я тебя…

Трудно даже сказать, кто кого в итоге изнасиловал на том газоне. Да и так ли уж это важно?

– Вот тебе твоё Сызново, вот тебе!.. – рычал он.

– Симулянт! Космополит! – с отвращением выдыхала она.

Со стороны аллеи за их неистовством давно уже наблюдали два патрульных санитара. Но к натуралам претензий быть не могло, а этим двоим ничего не пришьёшь, поскольку уголок они выбрали самый что ни на есть безлюдный. Стало быть, не эксгибиционисты. В конце концов один из санитаров махнул рукой, и белые халаты разочарованно растворились в сумерках…

Взаимная ненависть противников была настолько гармонична, что высшей её точки они достигли одновременно.

Одевались с вызовом, не пряча глаз, напротив, меряя друг друга презрительными взглядами. Каждый полагал партнёра опущенным.

– Ненавижу! – напоследок процедила она и ушла, исполненная правоты, по хрусткой гравийной дорожке.

Ей и впрямь не в чем было себя упрекнуть: акт половой ненависти с врагом никак не может считаться предательством.

* * *

По пути домой Артём останавливался под каждым фонарём, озабоченно осматривал рукава, обирал с пиджака травинки, пытался отчистить зелень с коленок и укрепить полуоторванные пуговки путём заматывания ниточек. Одной пуговки не наблюдалось вообще. Там, видно, и осталась, на газоне. Может, соврать, что побили в «Прибежище»? Дескать, не сошлись во взглядах… Ну да, побили! А синяки где? Плохо…

Наладонник-то хоть цел? Достал, включил. Цел. Надо же!

Мимо прошла молодая натуралка с указательным пальцем в правом ухе. Должно быть, придерживала втулку сотика.

– А что он может возразить? – ликующе вопрошала она. – Он мне слово – я ему диагноз…

Войдя в тонко благоухающий хлоркой подъезд, Стратополох небывало долго поднимался на второй этаж, останавливаясь в раздумье через каждые три ступени. Просто не знал, как поступить. Сразу нырнуть в ванную комнату и там привести одежду в порядок? А пуговки? Муж, попросивший у жены иголку с ниткой, – уже изменник, иначе бы он просто велел залатать что у него там порвалось. Даже если вообразить, будто Артёму удастся незаметно слямзить швейные принадлежности (знать бы ещё, где они лежат!) и произвести ремонтные работы втайне, Виктория быстро и неминуемо углядит следы его неумелой мужской руки.

С кряхтеньем отомкнул дверь, вошёл.

Первым в прихожую высунул физию Павлик. Рот до ушей, в глазах чёртики, на шее юннатский галстук нежно-голубого цвета. Завидевши такое, Артём оторопел настолько, что все его проблемы повылетали из головы.

– Эт-то ещё что за…

– А это Митькиной сеструхи галстук! – радостно отрапортовал сын. – Из-за которого мы сегодня Митьку из юннатов выгоняли…

– Выгнали?

– Не-а! На поруки взяли.

– Кто?

– Да все! И я тоже.

– Откуда он у тебя?

– Трофей. Я ему говорю: хочешь на поруки – галстук гони!

– Так это не трофей, а взятка.

– Ну, взятка…

– А если увидит кто-нибудь?

– Так я ж на улицу в нём не выхожу. Скажи, прикольно?

– А мама?

– А я ей сказал, что у нас карнавал завтра… То есть не карнавал… этот… маскарад…

– Ну-ка быстро иди и сними! И чтобы я тебя больше в таком виде…

Но тут в прихожую выглянула хмурая Виктория, строившая, должно быть, весь день зловещие планы отправки нетрадиционного супруга на принудительное лечение, – и Артём мигом вспомнил о собственном непотребном облике.

– Да понимаешь… – не дожидаясь рокового вопроса, снова закряхтел он. – Возвращался из «Прибежища» через парк, а там канава, оступился – ну и…

Осмелился поднять глаза и успел увидеть, как широкоскулое лицо жены приняло на миг удивлённое выражение, а затем словно бы осветилось изнутри.

– Не умеешь ты врать, – с ласковой грустью сказала преобразившаяся Виктория, и пухлые губы её тронула мягкая улыбка. – Какое «Прибежище»? Не было тебя там…

– Т-то есть… почему… Был. Меня там видели… Могут подтвердить…

– Ну, может быть, на минутку и заскочил для отмазки… – Не сводя с него смеющихся карих глаз, подошла вплотную, сняла травинку с пиджака, нежно огладила твёрдую мужскую щёку. – Глупый ты, глупый… – промолвила она. – Дурашка… Столько времени голову морочил… Лучше бы сразу правду сказал…

– Нет, позволь… – оскорблённо отстранился он.

Она легонько дёрнула его за ухо:

– Ах ты, проказник! Ну, пойдём ужинать…

Чего угодно ждал Стратополох, только не такого приёма. Да, он прекрасно помнил, что, когда несколько лет назад отконвоировал Вику в клинику Безуглова, её там закодировали в числе прочего и от беспочвенной ревности. Но от беспочвенной же! А тут все улики налицо…

В какой-то степени это было даже обидно.

Пока облачался в домашний халат, супруга успела осмотреть и оценить повреждения на брюках, пиджаке и рубашке.

– Пуговки я переставлю, – успокоила она. – Как её зовут?

– Кого?

– Пуговку.