Алая аура протопарторга. Абсолютно правдивые истории о кудесниках, магах и нечисти самой разнообразной

А нет! Со словом «люблю» с некоторых пор следует обращаться осторожно. За него, как видим, можно и по мордам-с огрести, подобно Проклу Игнатьичу с Малого Передоновского переулка. Чёрт, а чем заменить-то? «Обожаю»? «Тащусь»?..

Я тащусь по тебе, Отчизна… В смысле – с узелком за плечами?

Стратополох повеселел и, мысленно подбирая глагол за глаголом, достал наладонник.

Заверещал телефон.

– Пап, тебя! – заорал Павлик.

Артём кинулся к аппарату, напридумывав себе по пути всяческих страхов. Звонили, однако, не из диспансера, звонили из редакции.

– У тебя авторские экземпляры сборника сохранились? – хмуро полюбопытствовал завлитдиагноз. – Не все ещё раздарил?

– Так а только авторские и были. Там тираж-то…

– Но главное, сохранились?

– А что нужно?

– Нужно четыре экземпляра.

– Зачем?

На том конце провода послышался усталый досадливый рык.

– Не по телефону, ладно? Бери, короче, четыре штуки и дуй сюда.

– Мне вечером жену из больницы забирать…

– А сейчас что, вечер?

Да, действительно…

* * *

За бронированным стеклом Стратополоха уже знали в лицо.

– Пожалуйста, Артём Григорьевич… Ваш пропуск.

Достигнув нужного этажа, он миновал приёмную и вошёл без стука в кабинет завлитдиагноза, застав того за работой. Мощный башенный лоб клонился над бумагами жуткого вида – с гербами и печатями.

– Держи, – сказал Артём, бросая на стол четыре бледные тоненькие книжицы.

– Угу… – отозвался владелец кабинета, не поднимая головы. – Как точно называется? – Внимательно прочёл оттиснутое на обложке и внёс от руки в одну из бумаг. – А ты давай, садись пиши. Вот компьютер. Или предпочитаешь наладонник?..

– Что писать?

– Пиши, какой ты хороший… Какую замечательную книжку опубликовал…

– Ты можешь по-человечески объяснить, что происходит?

Завлитдиагноз издал знакомый рычащий вздох, уже звучавший недавно по телефону, и, откинувшись на спинку кресла, уставил на Стратополоха страдальческие, больные от усталости глаза.

– Что происходит… – ворчливо повторил он. – Выдвигаем тебя на безугловскую премию, вот что происходит…

Артём неуверенно хихикнул:

– За это?

Взял со стола одну из книжиц, осмотрел, хмыкнул, пожал плечами.

Завлитдиагноз заскрипел, закряхтел, приподнялся и, сердито отобрав полиграфическое изделие, сложил все четыре экземпляра стопкой, бережно обровнял края.

– Нет, я бы, конечно, мог и сам, – проворчал он. – Просто время поджимает. И так уже из-за тебя срок подачи заявлений передвинули.

– Заявлений – на госпремии?!

– Пиши давай!

«А не бред ли это галлюцинаторный? – с неожиданным интересом подумал Артём. – Ну-ка, ну-ка, как там в словаре?.. Начальная стадия (трема) соответствует картине бредового настроения… основные признаки – тревожность, растерянность… Правильно, так оно, помнится, и было… Потом стадия апофении, то есть собственно бредовая… изменённое осознание окружающего… всё происходящее вокруг ставится больным в связь с его личностью… Самое забавное, что совпадает…»

Тогда с манией величия вас, Артём Григорьевич!

– Ну и долго ты так стоять будешь?

Завлитдиагноз выбрался из-за стола, уступая место за монитором.

Стратополох малость опомнился.

– Стоп! – скомандовал он то ли себе, то ли хозяину кабинета. – Ты сказал «выдвигаем». Кто выдвигает?

– Мы.

– Почему вы?

– Но ты же у нас теперь сотрудничаешь…

Узкое, чуть запрокинутое лицо литератора внезапно стало надменным, цинично усмехнулось. С ядовитой улыбкой на устах Стратополох обогнул стол, пролез за клавиатуру и начал:

«Сборник стихов „Умножение скорби“, принадлежащий перу неизлечимого патриопата Артёма Стратополоха и созданный не иначе как во время весеннего обострения…»

И так далее и тому подобное – всё в том же духе.

– Готово, – с язвительной кротостью известил он минут через десять, уступая место перед экраном.

Завлитдиагноз вникал в написанное долго и одышливо.

«Нет… – заворожённо следя за ним, думал Артём. – Тогда уж проще предположить, что это не у меня, а у него крыша поехала. Звонок сверху – не более чем вербальная галлюцинация, а прочее – её последствия. И тоже, в общем-то, всё совпадает. При бреде воздействия больные, помнится, утверждают, будто исполняли чужую волю…»

– Эх… – сказал наконец завлитдиагноз. Поправил в двух местах запятые и дал команду распечатать.

Из принтера полез листок с текстом.

– Погоди, – обомлел Артём. – Ты что делаешь?

– Вывожу, – последовал горестный ответ.

На глазах остолбеневшего Стратополоха завлитдиагноз присоединил листок к официальным бумагам и, сложив всё в красивую кожаную папку, двинулся к двери.

– Стой! – хрипло выдохнул в спину ему Артём. – Дай перепишу…

* * *

Только не надо, не надо изрыгать страшных слов об измене идеалам, принципам и тому подобному! Вы знаете вообще, что такое государственная премия имени доктора Безуглова? Нет? Ну вот и молчите тогда!

И вообще, предлагали вам когда-нибудь настоящую, должным образом приготовленную чечевичную похлёбку? Вот вы её попробуйте сначала, а потом уже кичитесь своим первородством…