Алая аура протопарторга. Абсолютно правдивые истории о кудесниках, магах и нечисти самой разнообразной

Стиснув зубы, Артём обежал искусителя и устремился по коридорчику к заветному кабинету. В том-то и штука, что психиатру надо было сейчас отвечать совсем не то, о чём говорилось в брошюрках. Собственно, не психиатру, а участковому психотерапевту, но в данном случае это значения не имело…

– Что с вами? – ахнул Валерий Львович.

– Навязчивости, – прохрипел Стратополох, оседая на стул.

Участковый всмотрелся и понял, что дело, кажется, и впрямь серьёзное.

– В чём это выражается?

– Я всё переделываю, доктор!!!

– Что именно?

– Текст! – вздрогнув, признался Стратополох. – Переписываю каждый абзац по сто раз…

Далее оба понизили голоса, подались через стол друг к другу, беседа пошла напряжённо, тревожно, стремительно.

– По сто раз, вы говорите?

– Ну не по сто… По десять, по двадцать раз! Ничего не могу с собой поделать. И боюсь, боюсь…

– Чего боитесь?

– Боюсь, как бы какое слово не повторилось.

– А если повторится?

– Плохо…

– Почему? Дурная примета?

– Нет. Просто боюсь. Перечитаешь, что написал, вроде нет повторов. А потом опять появляются. Сами…

Артём видел, как в пристальных, увеличенных линзами глазах участкового затлел охотничий огонёк. Только бы не переиграть, только бы не переиграть…

А недоиграешь – тоже ничего хорошего…

– То есть чувствуете сильный страх?

– Да! А тут ещё значки вдобавок…

– Какие?

– Просто значки. Я их вижу, понимаете, вижу!

– Как видите: в голове или на мониторе? Что за значки?

– Такие маленькие…

– Какого цвета?

– Кажется, чёрного. Да, чёрного. Точечки между словами, а в конце абзаца вроде буква «П» с хвостиком… Я их ненавижу.

– Почему?

– Они нехорошие.

– Откуда знаете, что нехорошие?

– Я их не печатал. Они сами появляются и мешают.

– С какой целью мешают?

– Не знаю…

– Они разговаривают с вами?

– Нет, не разговаривают.

– Смотрят на вас?

– Ну… в каком-то смысле… Да, смотрят.

– Отключить не пробовали?

– Пробовал. Не выходит.

– Отвернуться от них можете?

– Могу, наверное, но… они же всё равно там!

Искры любопытства в глазах участкового разгорались ярче и ярче. Такое впечатление, что каждый ответ Артёма, с одной стороны, озадачивал Валерия Львовича, с другой – приводил в восхищение.

– Вам что-то не даёт отвернуться от монитора?

– Да.

– Значки?

– Нет.

– А кто?

– Не знаю. Говорит: «Убери эпитет, убери эпитет…» Подзуживает, подзуживает…

– Это человек? Кто он такой? Мужчина? Женщина?

– Нет… Не человек. Нечто.

– То есть оно знает ваши мысли? И влияет на вас?

– Да, очень…

– А как оно влияет, посредством чего?

– Не знаю…

– Вы разговариваете с ним?

– Да… ругаюсь.

– Мысленно?

– Иногда вслух.

– И оно слышит?

– А чёрт его разберёт…

– Хоть раз видели его?

– Нет. Ни разу.

– Какое отношение оно имеет к вам?

– Я же говорю: сидит в голове, как пуля… То ему не так, это не эдак… Доктор! – взмолился Стратополох. – Помогите…

Валерий Львович откинулся на спинку стула и прикрыл веки с удовлетворением меломана, только что прослушавшего скрипичный квартет. Снял, как водится, свои окуляры, достал бархотку и на этот раз протирал линзы особенно долго. Всю душу вымотал.

– Ну что ж… – с прискорбием молвил он, водружая очки на место. – Навязчивость, выраженная в ритуалах… Необходимость по многу раз переделать абзац… суеверно избежать повторов… Убеждённость, будто текст от этого становится лучше… А «значки», насколько я вас понимаю, явление псевдогаллюцинаторное, так?

Стратополох подавленно молчал.

– Стало быть, вы даже знаете, что от истинных галлюцинаций можно отвернуться, а от псевдогаллюцинаций – нет… Да ещё вдобавок это ваше «нечто»… Хорошо подготовились, Артём Григорьевич, просто хорошо! Невроз навязчивых состояний вышел у вас прямо как настоящий… Поздравляю! Я вам даже едва не поверил… Слушайте, а вы, наверное, неплохой писатель!

Глава 15

На круги своя

Восстаёт мой тихий адВ стройности первоначальной.Владислав Ходасевич

– Артём Григорьевич!..

Опять всё та же супружеская чета.

– Поздравляем, поздравляем… – лучась радушием, пела медоточивая соседка, глаза же у самой опасливо постреливали по сторонам. – Такая честь, такая честь… Неужели на премию Безуглова?

Серенькое костистое личико её супруга под козырьком серенькой кепки вымученно покривилось в некоем подобии заискивающей улыбки. Из кармана плащика опять торчал свежий номер газеты «Будьте здоровы!».

– Вот о ком вам написать надо, вот… – указывая на невзрачного спутника жизни, умильно продолжала соседка. – Всю жизнь за правду страдаем, никак справедливости не добьёмся… Да и где она, справедливость? – вздохнула она, пригорюнившись.

Кое-как отвязавшись и заверив, что обязательно выслушает при случае душераздирающую историю их трудной жизни, Стратополох проник в подъезд, где задержался, восстанавливая истерический настрой, частично утраченный после беседы с соседями.

Любую, даже самую мягкую попытку привести его к общему знаменателю он воспринимал всегда как посягательство на свою внутреннюю свободу. Но теперь… То, что происходило теперь, даже сравнить было не с чем.