Алая аура протопарторга. Абсолютно правдивые истории о кудесниках, магах и нечисти самой разнообразной

Уаров послушно встал и направился, отбиваясь от комарья, к серой, словно бы запылённой лунным светом, платформе. Какие-то смутные клочки мрака метнулись под днище и попрятались за колёса. Возможно, те самые моторыжки, что, по верованиям местных жителей, следили за исправностью путей. Слышно было, как Димитрий взбирается по лесенке, чем-то громыхает, тихо чертыхается. Наконец искомое было обнаружено, и пассажир вновь возник у костерка, бережно держа обеими руками трепещущую двуручную пилу.

– Ну?.. – устало осведомился Андрон, активировав полотно. – Чего ревёшь?.. Разбомбили?.. Кого разбомбили?.. Нас?.. А куда ж ты тогда звонишь, если разбомбили? На тот свет?.. Пьяный, лыка не вяжет… – отняв на секунду ухо от чуткой стали, с усмешкой сообщил он Уарову. – А откуда знаешь?.. Через плечо!!! Откуда знаешь, что разбомбили?.. По радио слышал?.. Значит так… Кончай реветь! Кончай реветь, говорю!.. На ногах держишься ещё?.. Пойди сейчас к Георгиевне, скажи: пусть не надеется – со мной всё в порядке… Э! Э! Шуток не понимаешь? Про «пусть не надеется» не говори… Просто: в порядке, мол… Ну всё!.. – Звонко щёлкнул ногтем по зубцу, отключился.

– Протаска? – понимающе спросил Димитрий.

– Нет, Перфильич… – Андрон отложил пилу на травку, машинально отстранил комара. – Ну что ж… – задумчиво молвил он. – Тогда одной заботой меньше. До завтра мы с тобой – официальные покойники, и ловить нас никто не будет. А вот завтра… Увидят, что ни обломков, ни трупов, рельсы одни покорёженные… – Шкипер потёр широкий подбородок, прикинул. – Хотя… Что ж они, дурачки, о неудаче докладывать, когда уже об удаче доложено? Да и Портнягин проверять не станет – оно ему надо? Разбомбили – и разбомбили…

Прозрачный дымок поднимался к чёрному ясному небу и таял меж звёзд.

– Вы правда были знакомы с Президентом? – несмело полюбопытствовал Уаров.

– Было дело, – нехотя отозвался Андрон. – Да он тогда ещё сопляк был…

– И что вы о нём можете сказать?

Андрон подумал.

– Баламут… – неодобрительно обронил он. – Никогда ничего на место не положит…

– Неужели его нисколько не волнует: обезврежен я, не обезврежен…

– Чего ему волноваться? Шум в прессе погасил – и хорош!

– А вы? – Кажется, Уаров был не на шутку уязвлён таким невниманием. – Вы, Андрон! Вам тоже не интересно, что я на самом деле затеваю? Да и родственник ваш, участковый! «На комод для красоты…» Знаете, если бы не этот наш отскок по колее, я бы решил, что вы надо мной просто… прикалываетесь! Собрали из железок… – Димитрий гневно пожевал губами. – Бог знает что…

Нисколько не обидевшись, Андрон сорвал пучок травы и кинул в костёр – дымку прибавить.

– Чего шумишь-то? – кротко осведомился он. – Действует машинка? Действует. Чего тебе ещё надо?

– Но вы же сами видели! – Димитрий вскочил и облапанный алыми бликами костра стал похож на Арлекина. – Изменения происходят именно в нашем с вами времени! А не в каком-то там… параллельном… А если я и вправду задумал уничтожить человечество?

– Попробуй, – равнодушно отозвался шкипер. – Вдруг получится…

Секунды три Уаров пребывал в остолбенении, потом обмяк и вновь осел на травку.

– Я всё понял, – с горечью уличил он Андрона. – Вы нарочно меня поддразниваете, чтобы я почувствовал неуверенность и сам отказался от своих планов… Что ж, это мудро, – страдальчески усмехнувшись, признал он. – Гораздо мудрее, чем гвоздить ракетами с вертолёта…

Нахохлился и умолк.

Андрон возлежал у костерка, опершись на правый локоть, поэтому пожать ему удалось одним лишь левым плечом.

– Я ж тебе сегодня рассказывал уже, – скучным голосом напомнил он. – Почему хотят прошлое изменить? Потому что в настоящем добра себе желают… Себе, стране, роду людскому… А получается навыворот. Хуже и хуже…

– Почему?

– А в жизни завсегда так получается. Вот я и думаю: если ты какую пакость затеял, вдруг оно всё к лучшему обернётся?

* * *

О том, чтобы продолжить путь завтра, даже и речи не шло. Залатать парус, проверить состояние осей и колёс, сходить на разведку к повреждённому ракетами участку дороги, проверить (а если надо, то и перебрать) четыре девальватора и машинку – один этот перечень предстоящих дел свидетельствовал, что у Красного Воруя путешественникам предстоит осесть на сутки, а то и на двое.

Постели устроили на палубе – поближе к сваленным возле мачты вещам. Спать пришлось в накомарниках.

Пробуждение ознаменовалось таинственным и весьма тревожным событием: одновременно выпутав головы из плотных зелёных сеток, Андрон и Димитрий увидели неподвижно стоящего на борту платформы рослого незнакомца. Его белая дзюдогама казалась розовой в лучах восходящего солнца. Лицо же… Собственно, в данном случае стоило говорить лишь о левой половине лица, поскольку правая представляла собой сплошной шрам: то ли результат тяжелейшего ожога, то ли печально известного таёжным охотникам медвежьего поцелуя, когда вставший на дыбы зверь берёт вас в объятия и единым лобзанием как бы схлёбывает вашу физиономию, оставляя в лучшем случае висящие на ниточках глаза.

Очень неприятное зрелище.