Алая кровь на белых крыльях

«Если не везет, так все сразу,» — подумал полковник Науменко выбегая из подъезда. Вначале проверка документов Легионом, потом мальчишество юнкера Караваева, тех двоих легионеров внизу можно не считать — из той же оперы, а вот взвод поляков, оказавшийся поблизости и привлеченный звуками стрельбы, а также видом выбегающих людей в офицерских шинелях это плохо. Вначале Василий Григорьевич обрадовался, заметив, что одно из отделений нырнуло в подъезд, из которого они выскочили — погоня будет меньше, а вот потом он понял, что командир взвода очень неглупый человек — догадался вызвать по телефону, или еще как-то подмогу. Район, по которому они спасались бегством, стали оцеплять — два раза им пришлось резко менять маршрут — подтягивались поляки на грузовиках. Поляки преследовали настойчиво, но не слишком активно — под пули никто не лез и глупый героизм не проявлял. Похоже на то, что их обложат в кольцо, а затем пошлют легионеров отрабатывать свой хлеб и обещанный пряник — право на гражданство. Науменко, уже обратил внимание, что ляхи стали чуточку умнее, и цинично используют Легион в качестве пушечного мяса. Однако то, что гладко на бумаге, на яву таит овраги — комендант района организовавший облаву — полковник Мазовецкий конечно же досконально выучил карту своих владений — но карта района увы не отображала искусственно созданных человеческими руками препятствий. Одна из рот, которая должна была замкнуть кольцо окружения застряла перед необозначенным на карте остовом сгоревшего трамвая. Было загадкой, как этот трамвай здесь очутился — ближайшая трамвайная линия в двух кварталах отсюда. Но жолнерам было не до загадок — освободить дорогу для проезда грузовиков им не удалось — корпус трамвая был загружен всяческим хламом. Пришлось спешиться, и продолжить погоню бегом, но время было упущено — вместо кольца облава превратилась в подкову, замкнуть которую уже не успевали. Выход из подковы располагался в столь не любимых полякам питерских трущобах.

«Чертовы баррикады! Специально их здесь, что ли понаделали?» — чертыхнулся Васильченко заскакивая на очередную мешанину досок, кирпича, и каких-то металлических труб, темп бега сбился, и в момент когда юнкер Караваев вкарабкался на баррикаду и выпрямился, его сразила пуля выпущенная одним из ляхов. Капитан Васильченко выстрелил навскидку в погоню, и в этот момент откуда-то сверху затрещал «льюис» и хлопнуло несколько винтовочных выстрелов. Затем раздался звон разбитого стекла и с окон верхних этажей в жолнеров полетели гранаты. «Всем залечь!» — заорал полковник Науменко, и офицеры укрылись за баррикадой. Пулеметчик нужно сказать был абсолютно никудышний, заметил Васильченко — с такой позиции он разделал бы этих уродов под орех с одного диска. А этот! Такое впечатление, что первый раз в руках оружие держит. Да и гранаты бросают бестолково — без задержки, половина вообще мимо цели. Черт, а отсюда снизу и не видно кто там хулиганит наверху.

«Эй офицеры! Ползи сюда!» — прохрипел немолодой голос откуда-то сбоку. Капитан Васильченко повернул голову и увидел, что за приоткрытой дверью дома стоит немолодой мужчина лет пятидесяти, в неновом, ношенном пальто, и машет рукой. Васильченко повернул голову к полковнику Науменко, тот кивнул в знак согласия. Пригибаясь и прячась за баррикадой, их группа нырнула в подъезд. Их провожатый запер дверь на огромный самодельный засов, сделанный из деревянного бруса, и повел их наверх. Подъезд производил странное впечатление — с одной стороны ощущение брошенного и нежилого, а с другой стороны впечатление, что все проломы во внутренних стенах этажей и выбитые квартирные двери производились с какой-то определенной целью, удивило и наличие в некоторых местах свежей кирпичной кладки. Уже позже капитан сообразил, что дом пытались приспособить для обороны и уличных боев, что все изменения в планировке сделаны целенаправленно, и несомненно профессионалом. Весь этот хаос обеспечивал позиции для боев внутри здания, а также пути отступления. Но это было позже, а тогда Николай Петрович Васильченко увидел следующую картину. Группа штатских, судя по одежде и внешнему виду — рабочих вела беспорядочную стрельбу из окон по полякам. В углу сидел мальчишка лет пятнадцати и снаряжал патронами диск к «Льюису» и винтовочные обоймы, рядом с ним были открытые патронные цинки. У облезлой стены стояло несколько винтовок Мосина — новеньких, еще не очищенных от заводской смазки.