Алая кровь на белых крыльях

«Санационная» процедура действительно затянулась — противостояние разрасталось как снежный ком, и требовало привлечения все новых и новых сил. Начались новые сутки а мятеж сепаратистов не был до сих пор подавлен. Да их потеснили кое-где, но ночью часть позиций была утрачена. Более того, вспыхнули еще несколько новых очагов ожесточенных боев в других районах города. Новые сутки начались и в Великом Герцогстве Курляндском. И начались они с чтения утренних газет, телеграмм, а затем с обсуждения двух вопросов — типично русского и типично английского. Первый вопрос был прославлен писателем Чернышевским и звучал так: «Что делать?». Второй вопрос был прославлен Шекспиром: «Быть или не быть?». БЫТЬ!

Это было противозаконно — перевозка вооруженных лиц под флагом нейтрального государства. Именно вооруженных лиц, поскольку государства за которые эти лица хотели воевать уже не было. Или еще не было. Смотря с какой стороны посмотреть. Но в любом случае они не нарушали то ли Женевскую, то ли Гаагскую конвенцию, те самые места, где говориться про комбатантов и что-то там про военную форму и знаки различия. Их не будут брать в плен. Они никто. Точнее будут никто, если проиграют, ибо победителей, как известно не судят. Помимо жажды победить у них было то, чего им не хватало практически все четыре года войны — оружие и боеприпасы, причем в таком количестве, что Лавру Георгиевичу было не по себе. Он чувствовал в этом какой-то подвох, если не хуже — заговор. Они загибались на фронте под огнем немецких батарей, не имея возможности ответить, а здесь в тылу оказались горы оружия, на две, нет на три русских армии (не тех, которые по пять шесть дивизий, а тех, которые Вооруженные Силы России), и боеприпасов на двадцать лет непрерывной войны. «Если выживу прикажу разобраться с этим», — сделал себе зарубку на память генерал Корнилов, — «Всех Иуд и предателей под корень!». Судя по орудийной канонаде и оружейно-пулеметной пальбе, дела в городе развернулись нешуточные. Пароход неумолимо приближался к причалу, и все на его борту застыли в молчаливом ожидании. Толчок о причальную стенку. К черту швартовы! Вперед! Вперед! Артиллерия пускай догоняет! Сходни на берег! Молодец Колчак, не зря к десанту на Босфор столько готовился, сообразил, что по единственному трапу будем до утра выгружаться. Вперед! Вперед! Десантные роты в шинелях с трехцветными шевронами повалили на берег.

Они выползли из ворот «мертвого» и «заброшенного» Путиловского завода. Два железных уродливых и громыхающих чудища. Выползли и двинулись в город сеять кровь смерть и панику. Звали эти уродливые железные создания «Русский Путиловец» и «Русский Гражданин». В их конструкции отразились обе стороны Российского менталитета. «Русский Путиловец» строили из расчета помощнее и покондовее — две трехдюймовки и восемь пулеметов, плюс обварен двутаврами. Когда Путиловец ворвался на Финляндский вокзал, трехдюймовка и Гочкисы с Комендантской бронеплощадки ничего не смогли сделать с этим монстром.

…Когда-то на этом вокзале выступал вождь мирового пролетариата, то ли с балкона, то ли с броневика, то ли вначале оттуда а потом и оттуда. Сейчас на нем выступал бронепоезд «Русский Путиловец» Сделали неказисто, но третьему петроградскому батальону легионеров и этого хватило. Вон лежат красавцы не шевелятся и уже холодеют а сзади чадят остатки личной пана коменданта бронеплощадки, а нечего сбыло стрелять в мирный бронепоезд. С «Русским гражданином» все было с точностью до наоборот. Побыстрее, авось и так сгодится. Тонкое железо на бронеплощадках и пулеметных вагонах, зато больше пушек и пулеметов. Но на войне прав тот кто стреляет первым. Когда Гражданин втянулся в лабиринты маневровых путей и товарных пакгаузов, никто из бронеходчиков не заметил что на багажно-ломовой площади развернулась польская батарея трехдюймовок, готовившаяся к стрельбе с закрытых позиций.

Завидя Бронепоезд с трехцветным флагом, командир батареи не растерялся, и приказал зарядить трехдюймовки шрапнелью, поставив дистанционную трубку снарядов на удар. Первый же залп поляков превратил находящихся в первом броневагоне дружинников и офицеров в кровавый фарш. Слишком тонкое железо было на броневагоне, слишком торопились путиловцы, создавая «Русского гражданина». Рявкнуло в ответ орудие кормового вагона и застрочили его пулеметы. Прислугу двух орудий расшвыряло по мостовой, но оставшиеся четыре успели сделать залп, поставивший крест на боевом пути бронепоезда. Теперь нужно спешить в другой район, и оставшаяся в живых орудийная прислуга подцепила орудия к передкам конной упряжи. Вперед! Вперед! Бешенная скачка по городу. Падающий поперек дороги фонарный столб. Гранаты с окон верхних этажей и крыш домов. Хлопанье винтовок и выскакивающие люди в штатском и потрепанных шинелях с винтовками из подъездов. Взяли на штык батарейцев. Пленных не брать!