Алая летопись Средиземья (перевод древних рукописей)

Сбоку надвинулся длинный отлог, скрывая яркий закат,

До переправы ещё далеко, а ночью крепчает враг.

С гор туманных повеяло стужей, тени сгущались в лесу,

Смеркалось теперь очень быстро, видно было луну.

И тут послышался стук копыт. Неужто враги догоняли?

А перестук всё отчётливей был, и бубенцы забренчали.

«Тихо, – сказал Бродяжник, – не похоже то на врага.

И не чувствую я угрозу, но спрячемся мы пока».

Вылетел белый конь, словно светлая птица,

Всадник в белом на нём в сумерках весь светился.

В самоцветах уздечка коня, как звёздочки-огоньки,

Когда выходила луна, сверкали они в ночи…

И показалось Фродо, что всадник белый пылает

И волосы золотые ветер огнём раздувает.

Выпрыгнул Бродяжник, перемахнул кустарник,

Выбежал с радостным криком, известен ему был всадник.

Остановился всадник, спрыгнул с коня своего,

Сам тоже радостно вскрикнул, и дивная речь у него:

«А и на вэдуи мэлон дунадан! Маэ гвэриннэн. Амон-Сул

                                                                              эл-лан!»

Звонкий голос и слова, выговор, звучанье,

Переливчатая речь, в звуках созиданье.

Говор эльфов очень редок ныне в Средиземье,

Звуки брали из природы, речь их словно пенье.

Бродяжник сделал взмах рукой, и вышли малыши,

Вышли тихо, незаметно, не задев листвы.

А следопыт представил им: «Мой друг эльф Всеславур.

Он прямо из Раздола скакал на Амон-Сул».

Эльф-воитель поклонился: «Здравствуй, жданный гость.

Меня выслали навстречу, чтобы вам помочь.

Я за трактом наблюдал, у реки я был,

На мосту Миттейтиль положил берилл —

Указатель мой и знак, что вокруг спокойно.

Коли рядом был бы враг, стал бы камень чёрным.

Стал тогда я вас искать, хоть какой-то след.

И скакал я к Амон-Сулу защитить от бед…»

Тем временем тени сгустились и Фродо сковала

                                                                         усталость.

Лица друзей как в тумане, из тела стекала радость.

Боль ледяною хваткой в тело впивалось колко.

И пелена на глазах, стало совсем ему плохо.

CCII

Он брёл в серо-тусклой мгле, и мёртвая тишь вокруг,

В безмолвии, в пелене, не видно, где враг, где друг.

И сам он себя не чуял, и тело не ощущал,

И брёл наугад, спотыкаясь, путь к свету обратно искал.

Луч света возник внезапно, и Фродо пошёл к нему,

Открыл кто-то путь обратный, пробившись сквозь

                                                                      серую мглу.

«Очнулся, – кто-то промолвил. Фродо открыл глаза,

«Страшную рану ты носишь, – ему Всеславур сказал, —

Осмотрел я клинка рукоять, Арагорн мне про бой

                                                                       рассказал,

Лиходейские письмена, давно я таких не видал.

Для вас письмена незримы. Чем мог, я тебе помог,

В крепости зла создавался моргульский чёрный клинок.

Лечить же такие раны, увы, мне пока не дано,

В Раздоле лишь может снять чары искусный целитель —

                                                                           Элронд».

CCIII