Алая шкатулка

– Уайльд, открой эту чертову дверь! – крикнул Алленби.

– Возьми это и передай Венну.

Джейк отдал Гидеону бархатный мешочек и бумаги. После этого протиснул между прутьями левое плечо, отвернул голову и попытался пролезть всем телом. От напряжения Джейк даже вспотел, но ничего не получалось.

Дверь трещала от ударов.

Гидеон схватил Джейка за руку.

– Не надо! Не тяни! Я застрял.

Джейк был худым и довольно гибким, но расстояние между прутьями оказалось слишком маленьким. Его голова будто в тиски попала. Джейк испугался, что навсегда. Его охватила паника.

– Не могу! Ни туда, ни сюда!

– Ты сможешь! – Гидеон снова схватил его за руку. – Отталкивайся!

– Нет, слишком поздно!

Что-то затрещало. Джейку на секунду показалось, что это его голова, но потом он услышал, как выбили дверной замок. Зажатый между прутьями на полпути к свободе, он стянул с руки браслет и бросил Гидеону. Тот с легкостью его поймал.

– Отдай Венну. Только не Саммер! Обещай! – крикнул Джейк.

Кто-то схватил его и грубо, не заботясь о возможном физическом ущербе, потянул обратно в комнату. В итоге он оказался на полу в центре круга из черных ботинок.

За окном уже никого не было. Если Гидеон и дал обещание, то Джейк его не услышал.

7

Что отражает мое зеркало?

Оно отражает не внешность, а суть человека.

Не то, что он ищет, а то, что нашел.

Мортимер Ди. Исследование тайн

Из дневника Алисии Харкорт Симмс

После кончины моего дорогого отца я, его единственная наследница, считаю, что будет правильным продолжить вести его дневник. Это – моя дань уважения ему. Его звали Джон Харкорт Симмс. Отец занимался своими исследованиями в Викторианскую эпоху, когда оккультизм был так же уважаем, как любая отрасль науки. С тех пор прошло много лет и все изменилось, сейчас за веру в призраков меня считают глупой женщиной и насмехаются за спиной.

До того дня, когда пришло то письмо, я практически ничего не знала об отце.

Я жила тихой жизнью с тетей и дядей в Йоркшире, в доме приходского священника в Чарлкот-троп. Это небольшая, открытая всем ветрам деревушка на вересковых пустошах. До ближайшего города десять миль пути. Я жила в том мрачном и запущенном доме с восьми лет, с того года, когда моя мама ушла в мир иной. Ее разлучили с моим папой, и никто так и не объяснил мне почему. Меня держали в неведении. Тетя и дядя об этом никогда со мной не разговаривали. Я могла только предполагать, что случился какой-то скандал, некое позорное для репутации порядочного человека происшествие. Мама даже вернула свою девичью фамилию – Фейвершэм. Но я детским еще почерком втайне практиковалась в написании своего настоящего, запретного имени:

Алисия Харкорт Симмс.

Даже тогда мне казалось, что оно звучит благородно. Стоило мне его произнести, как я чувствовала себя особенной, словно смотрела на свое отражение в сокрытом от всех зеркале.