Алая Завеса. Наследие Меркольта

Зал начал рушиться. Пол дрожал, а со стен слетали камни. Алтарь оставался нетронутым, но и он не был сложен навека. Когда треснет потолок, восьмиэтажное здание Ратуши рухнет на головы защитникам и навеки погребёт их под завалами. Это был лишь вопрос времени.

Казалось, что орде демонов нет конца – воронка расширялась, и тёмное густое пятно не покидало подвал Ратуши. Но в один момент их нашествие закончилось – случился мощный выброс, разрушивший щит и заставивший героев отлететь на несколько ярдов. Последний из демонов устремился наверх, сделав дырку в крыше, после чего защитники с ужасом осознали, что потолок начал рушиться.

Несколько булыжников полетели прямо на их головы, но спустя секунду неожиданно остановились в воздухе. Юлиан растерянно поднял голову и посмотрел на остальных. Все – в том числе и Сорвенгер с Гёсснер были живы. Он перевёл взгляд на портал, который всё ещё не закрылся.

Хозяин Смерти намеревался выйти самым последним.

Неожиданно камни устремились наверх, сливаясь с крышей и приводя её в первозданный облик. Когда она вновь стала целостной, Юлиан увидел в глубине ворот свет ярких красных глаз.

Люциэль.

Но они затухли, после чего из портала вылетела большая чёрная голова, с грохотом упав возле ног тех, кто всё ещё находился в подвале. Юлиан не знал, как выглядит Хозяин Смерти, потому что слышал о нём только с чужих слов, но это однозначно была его голова.

Рот Люциэля был раскрыт, позволяя всем увидеть огромные серые зубы, а его щёки были изъедены язвами. На лбу и висках выделялся свежий багровый шрам – след от вырванной вместе с мясом короны властителя Эрхары.

Все настолько прониклись этим зрелищем, что совершенно не заметили того, кто выбросил эту голову из портала и прямо сейчас стоял перед ними, держа в руке легендарный Экскалибур. На его голове находилась окровавленная корона Люциэля, но была столь велика, что смотрелась абсолютно неестественно.

– Сруби голову Хозяину Смерти, и сам наденешь его корону, – неторопливо, с улыбкой произнёс граф Акрур Эодред Молтембер.

Юлиан слышал эту фразу. В своём же сне. Тогда он не придал этому никакого значения, но теперь понимал, что это было пророчество.

Молтембер, напоминающей уже не то едва живое существо, каким Юлиан видел его в зеркале полгода назад, а являющийся вполне себе обычным человеком с внешностью Яна Поборского, глубоко вдохнул, пытаясь насладиться воздухом. Несмотря на то, что повсюду был дым, являющийся следствием сражения и выброса, он наслаждался.

– Ривальда, – кивнул он. – Юлиан. Натаниэль. Якоб…

Сорвенгер выдвинулся вперёд. Он пытался сказать что-то, но потерял всю уверенность, поэтому, сглотнув заставший в горле комок, робко прошептал:

– Граф Молтембер…

– Ты предал меня. Ты поклялся в верности моей идеологии. Преклонил колени передо мной. Обязался отдать жизнь ради того государства, которые мы создадим. Вместо этого ты попытался завладеть моей кровью для того, чтобы единовластно править этим миром.

Сорвенгер с трудом встал на ноги. Все ожидали, что сейчас он начнёт искать оправдания, но вместо этого он хриплым, но уверенным голосом произнёс:

– Мой план оказался неидеален. И я проиграл. Но жалеть мне не о чём.

Молтембер посмотрел на всех выживших после бойни. Их взгляды – словно один, просили о пощаде, но понимали, что не дождутся её от нового Хозяина Смерти.

Все, кроме Ривальды видели его впервые. Все одинаково боялись, но восхищались его хитростью. Они ожидали казни, но и перед ликом смерти не сводили глаз с того, кто оброс легендами ещё пятнадцать лет назад и являлся одним из самых известных людей современности.

В этом есть какая-то извращённая доля чести – смотреть на того, кого всей душой ненавидишь, но знаешь, что наблюдаешь то, о чём другие и мечтать не могут. Это ли не достойная смерть?

– У вас есть минута, чтобы сбежать отсюда, – неожиданно произнёс Молтембер. – Ну же! Все, кроме тебя, Якоб.

Сорвенгер и не сомневался в этом. Он уже собирался приблизиться к графу, но его остановила Хлоя Гёсснер, закрыв своей спиной.

– Ты будешь иметь дело со мной! – крикнула она и, прижав кисти друг к другу, принялась создавать огненный шар.

Молтембер не церемонился – одним лишь лёгким взмахом руки он откинул её в стену, о которую она с грохотом ударилась и упала на пол без движения. Удар был очень мощным и, скорее всего, раскроил храброй даме череп.

Юлиан застыл. Сорвенгер остался один на один с Молтембером. Якоб был куда сильнее Гёсснер, потому не погиб после первого удара, а достойно вступил в бой. Засверкали сполохи файерболов и прочих причуд, но Сорвенгер держался.

– Бежим же! – схватила за шиворот Юлиана Ривальда. – Здесь не на что смотреть!

Юлиан опомнился и вслед за остальными бросился к разлому в стене. Он наблюдал за тем, как подорвался и кинулся на помощь Молтемберу Натаниэль, но Ривальда остановила и его.

– Нет! – крикнул он. – Ты не разлучишь меня с отцом!

Юлиан не знал, хотел ли того, чтобы брат оставался или нет. Но Ривальде было виднее.

– Ты погибнешь, мелкий дурень!