Алая Завеса. Наследие Меркольта

– Конечно, я знаю. Её строптивый племянник Моритц Зенхайзер уже отчитал меня за использование в своих расследованиях несовершеннолетних. Мы же, кажется, договорились с тобой? Ты должен беречь себя и не лезть не в свои дела.

– Но это как раз таки мои дела, – ответил Юлиан. – Тем более, я хотел просто пообщаться с фрау Забитцер.

– Полагаю, по наводке Шарля де Монсо?

– Почти. От него я узнал, что перед смертью Густав Забитцер поссорился со своей женой из-за того, что она подозревала его в том, что у него есть любовница на стороне.

– И ты посчитал это за мотив для убийства?

– А вы бы подумали по-другому?

– По крайней мере, я бы не подходил с подобными вопросами к убитой горем вдове.

Уэствуд был прав. Но нравоучения были не способны изменить прошлое.

– Лаура Забитцер не убивала своего мужа, – сказал Юлиан. – Я считал, что моё расследование продвигается легко и гладко, в духе приключений миссис Скуэйн, но, к сожалению… Реальность обманчива. Это было просто моё разыгравшееся воображение.

– Стоит отдать должное – ты старался. Полагаю, то, что мне передал Моритц Зенхайзер – это алиби?

Уэствуд вытащил из кармана маленькую аудиокассету и показал её Юлиану.

– Полагаю, да, – ответил юноша. – У фрау Забитцер не было ни единого мотива совершать покушение на мужа. Кроме того, она попросту была не способна на это. Выходит, что всё было зря?

Глесон по-отечески похлопал Юлиана по плечу.

– Ничего не бывает напрасно! – ободряюще сказал он. – Благодаря тебе мы знаем, что Лаура Забитцер точно невиновна. Это сужает область нашего расследования и предотвращает лишние действия. От лица полицейского участка выражаю тебе благодарность, но в очередной раз повторяюсь – постарайся больше не лезть в это.

Юлиан кивнул. Возможно, он и впрямь постарается, но гарантий ни себе, ни Уэствуду он дать не мог.

– А вам удалось что-то узнать?

– За два дня? Практически ничего. Кроме того, что у Густава Забитцера был билет на поезд до Берлина. Сегодняшний.

– Выходит, он планировал ехать в Берлин, но не успел?

– Если я не ошибаюсь, у него была дипломатическая миссия, – почесал усы Уэствуд. – Но ей не суждено было состояться. Если семейная драма тут ни при чём, придётся изучить этот вариант. Что он собирался делать в Берлине. Кому это было невыгодно. И настолько ли невыгодно, что могло дойти до убийства.

– Похоже, я знаю, что это за миссия, но с каждым днём я всё меньше и меньше понимаю, как это может быть связано со мной. По словам Моритца Зенхайзера в нашем правительстве обсуждалась тема благоустройства больниц. Скорее всего, именно для обсуждения этой темы Густав Забитцер и планировал отправиться в Берлин.

Глесон неожиданно остановился. Слова Юлиана заставили его задуматься.

– А можно поподробнее? – спросил он.

– Я не знаю всех подробностей, потому что герр Зенхайзер не утруждал себя ими. Но у него есть предположение, что несогласные с этой идеей и могли заказать убийство мэра.

– Это точно его предположение, а не твоё?

– Какое это имеет значение? Всё это выглядит подозрительно, мистер Глесон.

Глесон покрутил шеей, после чего продолжил прогулку.

– Невероятно, – сказал он. – За эти несколько минут ты узнал больше, чем я за два дня.

– Мне просто повезло. Вы должны изучить все улики, мистер Глесон.

– Я выясню, Юлиан – рано или поздно. Дело усложняется тем, что у меня нет никаких прав на сбор улик в правительстве. Пока что. Я стараюсь выбить разрешение, но… Это будет не так легко. Ты в это время будешь заниматься учёбой. Договорились?

– Договорились.

Уэствуд ещё раз похлопал Юлиана по плечу. Тот даже попытался улыбнуться, но улыбка вышла настолько фальшивой, что он сразу же передумал.

Юлиан ощущал себя не очень комфортно – неловкость от разговора с Зенхайзерами не покидала его. Он слишком поверил в себя в этот раз – настолько, что решил, что он ничем не уступает Ривальде Скуэйн.

Вместо этого он спустился с небес на землю. И не просто спустился, а с грохотом упал вниз. Помогает ли такая встряска? Возможно, что кому-то и помогает, но Юлиан вряд ли принадлежит к этой категории.

Он решил пустить всё на самотёк – будь что будет, даже если покуситель завершит начатое. В любом случае, Юлиану попросту не по силам противостоять тому, кто способен создавать огненного элементаля из ничего.

Несмотря на это, ещё пару часов назад он верил в то, что подобный противник – не противник вовсе, а всего лишь преграда, через которую достаточно перепрыгнуть.

Юлиан ошибался не один раз, когда так думал. Сбегая из поместья деда в Свайзлаутерн, он искренне верил в то, что принимает правильное решение. Однако, в Грунндебайтен он вернулся с растерзанной душой, которая едва смогла зажить, а сам он с трудом забыл то, о чём не хотел помнить.

Уэствуд учтиво предложил Юлиану подкинуть его до общежития, но тот вежливо отказался.

Вместо этого он сел в полный и душный трамвай и отправился туда, куда ещё час назад не позволила бы отправиться гордость – к дому Пенелопы Лютнер.