Алая зима (ЛП)

— Наш дух возвращается в Тсучи, да, но это не мир мертвых, — он опустил свиток. — Подойди, мико.

Приказ не предполагал возражений. Она встала и пересекла комнату, опустилась в лужу красного шелка на одну из подушек. Она дрожала. Она была в мире ёкаев. И вернуться можно было только через дверь, полную странной тьмы. Если она попытается уйти сама, отпустит ли ее магия этого места? Или Эми будет здесь, пока Юмей не отпустит ее?

— Расскажи про нападение ёкая дождя и инугами.

Она моргнула, не ожидая этого. Эми сбивчиво описала облик Амэонны и бой с инугами. Пока она рассказывала, выражение лица Юмея оставалось без эмоций и нечитаемым.

— Опиши, каким был кицунэ, когда ты проснулась.

— Широ? Он… — перед глазами возникла картинка. — У него были три хвоста из белого огня, шары синего и красного огня парили позади него полукругом.

— Кицунэби, — сообщил он. — Это лисий огонь.

— На его руках были линии огня, и они меняли узоры. А символы на его лице сияли красным, — она посмотрела на спящего Широ. — Символы остались.

— Это все?

Она кивнула, глядя на Широ.

— Я не знала, что он будет таким сильным. Три хвоста… — и оставалось еще два витка оненджу.

Она читала в мифах и сказках, что кицунэ получали новый хвост каждую сотню лет, и с каждым хвостом они становились сильнее. Величайшими кицунэ были кьюби но кицунэ, девятихвостые лисы, такие сильные, что по опасности были близки к драконам.

Она повернулась к Юмею и посмотрела на его нечитаемое лицо.

— Почему ты помогаешь Широ? Ты не знал, что он так силен. Так почему помог тогда?

— Кицунэ пришел ко мне, потому что я понимаю язык зверей.

Широ в лисьем облике приходил к Юмею, чтобы попросить о помощи у того, кто может его понять, но…

— Это не объясняет помощь.

Юмей безмолвно смотрел на нее.

— Почему ты называешь его «кицунэ», а не Широ?

— Потому что это не его имя.

— Как тогда его зовут?

— Не знаю, — он пронзил ее взглядом, как клинком. — И он не знает.

Ей стало не по себе.

— Ч-что?

Юмей взглянул на маленьких ёкаев в другом конце комнаты.

— Уйдите.

Они вскочили на ноги. Со вспышками черной магии они превратились в ворон и вылетели в дверь, исчезая за зловещим занавесом тьмы, наполнявшим проем.

Тэнгу снова посмотрел на нее, его глаза сияли, зрачки стали точками в озерах серебра.

— Перед тем, как говорить о том, кто и что кицунэ, — сказал он, голос стал тихим и опасным, — поговорим о тебе, мико.

Он поднял руку, коготь уткнулся в ее грудь, прямо над сердцем.

— Или правильнее говорить… камигакари.

ГЛАВА 21

Она выдохнула и отпрянула. Ужас нахлынул на нее льдом.

Он отклонился, не собираясь резко нападать. Но серебряные глаза смотрели на нее, будто он был волком, следящим за добычей. Она хотела бы рассказать правду Широ, но не Юмею. Тэнгу ее щадить не станет.

Она посмотрела на дверь. Успеет она добежать до того, как он ее остановит? Но что делать снаружи? Она на его территории, она не могла сбежать так, чтобы ее не догнали его вороны.

— Говори, камигакари, — сказал Юмей. — У меня заканчивается терпение.

— Что мне сказать? — испуганно спросила я. — Ты уже все понял. Если хочешь убить меня, делай это.

— Я не собираюсь обрывать твою жизнь… пока что.

Она сглотнула, пытаясь подвить панику.

— Что ты хочешь знать? — спросила она уже спокойнее.

— Почему ты не в Шионе?

— На меня напал в парке у храма ёкай. Они решили, что мне будет безопаснее в неприметных местах. Потому последние три года меня прятали в маленьких храмах.

— Почему ты ищешь других Аматсуками?

— Я… узнала кое-что о церемонии солнцестояния, — она запнулась, отогнала эмоции, чтобы он не увидел их. — То, что я камигакари, означает, что я погибну, когда спустится Аматэрасу. Мне нужно было узнать, так ли это, ждет ли меня… И я попросила Широ найти Аматсуками, чтобы узнать ответ.

— И прошлой ночью? Ты получила ответ?

— Да… это правда.

Он не был удивлен и не сочувствовал.

— И ты сказала ему, что ты — камигакари Аматэрасу.

Она кивнула. Уголки его губ опустились, он несколько минут молчал. А потом взглянул на нее.

— Ты можешь снимать оненджу из-за ки Аматэрасу.

— Это я поняла, — согласилась она. — Но я не понимаю, почему так получается.

— Подозреваю, что ки Аматсуками сплело проклятие.

Ее рот раскрылся. Ей казалось, что сила бусин знакомая, когда она впервые ощутила ее. Если Аматсуками создал проклятие, то только она или другой Аматсуками могла влиять на него.

— Зачем Аматсуками проклял его? — потрясенно спросила она.

— Действительно, — пробормотал Юмей. — Зачем тратить столько сил на простого кицунэ?

Она посмотрела на Широ, помня, как он выглядел, когда понял, как призывать мечи.

— Он не помнит своего имени, да? — прошептала она. — И не знает, кто он?

— Верно.

Эми оторвала от него испуганный взгляд.

— Он помнит, почему его прокляли?

— Нет. Незначительные воспоминания и осколки знаний вернулись, когда ты сняла первый виток. Когда он проснется, мы узнаем, что еще он вспомнил после снятия второго витка.

Она прищурилась.

— Почему тебя так волнует его амнезия? Ты явно не из тех, кто помогает просто так.