Алатырь-камень

Это был даже не шепот. Так, прошелестело только, как осенний лист, когда он, уже сорванный с ветки, укладывается поближе к своим братьям. Константин больше по губам догадался, нежели услышал.

— Если бы я против был, то никаких разговоров с тобой вовсе бы не заводил. Чтобы ваша свадьба не состоялась, мне, если хочешь знать, даже и отказывать тебе ни к чему. Иные бы нашлись, против которых и князь бессилен.

— Это как же? — оторопел Василько.

— А так, — вздохнул Константин. — В том-то и кроется твоя главная беда. Церковь на твой брак никогда согласия не даст и венчать вас ни за что не станет.

— Почему?

— Да потому, что патриарх воспретит. Слышал такое — до седьмой степени родства?

— Слыхал что-то, — пожал плечами Василько. — Так ведь разве она мне сродни?

— А ты как думал, — степенно ответил Константин, порадовавшись в душе, что не поленился и тщательно записал со слов Ростиславы все, что она помнила — кто на ком женат, кто чей отец, дед и прочее. — У вас ведь с нею отцы, — он почесал в затылке, вспоминая, как правильно назвать, и после легкой заминки продолжил: — Братаны двухродные[82].

— Но ведь она же была замужем за моим братом, и церковь их обвенчала? — растерянно произнес Васильке — Как же так?

— А вот так, — развел руками Константин. — Многое забываться стало, но не так давно вспомнили. К тому же раньше у нас митрополит был, а теперь — патриарх Мефодий. Такие браки церковью больше освящаться не будут. Он уже и грамотку специальную по всем епархиям разослал. Не веришь мне, так спроси у своего епископа.

— А как же мне теперь быть-то!? Я же люблю ее! Я без нее… Да мне и жить незачем, если без нее! — чуть не заплакал Василько.

— Как жить, спрашиваешь, — вздохнул Константин. — Есть один выход. Князю, конечно, патриарха не пересилить. Не по чину ему это. С епископом и то не всегда получается управиться. А вот если царь всея Руси даст согласие на ваш брак — тут дело иное. Против царя даже патриарху тяжело идти. — И подытожил: — Словом, считай, что ко мне — потому как я твоей суженой вместо отца — ты уже посватался и согласие получил. А остальное… Ну, тут уж моего венчания на царство надо подождать. Так-то оно понадежнее будет.

— А если владыка Мефодий все равно… — начал было Василько.

— Все может быть, — согласился Константин. — Но поверь мне, в таких делах даже патриархи царям не перечат. Себе дороже выйдет, а им это надо? Вот только венчание у меня какое-то куцее получается, — тут же с ходу повернул он тему разговора. — Слыхал я, что все князья, не желающие в подручники ко мне идти и роту верности давать, сговорились не присутствовать, ссылаясь на то, что даже сама грамотка с уговором этим где-то затерялась. Придется, скорее всего, отложить его. Ну и твое бракосочетание тоже, получается, надо откладывать, а жаль. Оно бы как раз хорошо получилось, пока наш патриарх делами разными озабочен.

— У тебя же Ингварь с братом будут, и еще князь Вячко, — растерянно произнес Василько.

— Ты еще малолетних Константиновичей с Юрьевичем вспомни, что в южном Переяславле сидят. Они же и так все мои подручники, — разочарованно протянул Константин. — И что это будет за венчание на царство, когда никто из вольных князей не приедет, чтобы добровольно в верности поклясться.

— А меня одного мало, да? — с тоской в голосе спросил Василько.

— Тебя одного, — задумчиво протянул Константин. — Ох, не знаю. Да ты приезжай в Киев, а там и разберемся, — предложил он. — Может, и… Хотя навряд ли. Как-то оно…

— Я в Луцке тебя ждать буду, — мгновенно принял решение Василько. — Вместе и поедем в Киев.

«Я не я буду, если по дороге туда не уговорю тебя венчаться на царство», — мысленно пообещал он.

С тем и уговорились. С польскими же князьями и вовсе особо мудрить не пришлось.

Пока ехали к Киеву, Константин, улучив момент, откровенно предложил Лешко Белому:

— Краковский князь — маловат чин. Пусть не сейчас, а немного погодя, но надо тебе короноваться.

— У меня родичи такие, что мигом на дыбки взовьются, — горько усмехнулся Лешко.

— Пусть взвиваются. Как бы они ни злобствовали, но поперек ни один слова сказать не посмеет, если на твоей коронации царь всея Руси будет присутствовать. В храм ваш мне вроде бы как ходу нет, но я же не просто в гости нагряну, но и тысчонки две дружинников с собой прихвачу. Только вначале ты мне подсобить должен. Ты и твой брат Конрад.

— И что же ты от нас хочешь?

— Вначале я скажу то, чего хочу от тебя. Надо поднести патриарху скипетр.

— Так мне вроде бы как тоже нельзя в ваш храм заходить, — усомнился Лешко.

— Это моя забота. Дело это особой важности, так что мне с владыкой Мефодием удастся договориться.

— А подносить с поклоном? — уточнил Лешко.

— Перед духовным лицом, да еще намного старше тебя, согнуть спину в учтивом поклоне не зазорно, — возразил Константин, чувствуя то, что не высказал краковский князь.

Лешко молчал.

— А брату моему что ты придумал? — спросил он наконец.

— Конраду иное мыслю. Но сам я ему такого предлагать не могу, да и не хочу. Опасаюсь, что сочтет за унижение и обидится. А вот тебе, как брату, уговорить его удастся.