Алави его светлости

— Убери от меня руки, козел! — крикнула, все же извернувшись и отпихнув волосатые руки нелюдя. Просто людем такого невоспитанного кабана не назовешь. Нелюдь он и есть!

Меня давно никто не бил. Удар пришелся по щеке и сразу всколыхнул в памяти воспоминания:

— Ты снова купила зеленый чай вместо черного! — кричал Толик, разрывая картонную пачку на части и рассыпая по полу чайные гранулы.

— Ты сам просил зеленый, — старалась отвечать спокойно, зная, что мои крики или слезы лишь больше его разозлят. Давно привыкнув терпеть обиды и хамство. Принимать их как должное.

— Выходит, по-твоему, я вру сейчас? — он схватил мое лицо одной рукой и до боли сжал. — Я лжец?

— Нет, — глаза защипало от слез. Конечно же он лжец, но как сказать ему такое? Убьет же, глазом не моргнет…

— Мразь, — заорал он, дав мне пощечину. Я отвернулась, схватившись за щеку и тихо взвыла, зная, чем это кончится. Это всегда кончалось одинаково.

— Это просто чай. Не надо психовать. Я куплю тебе черный, как ты хочешь.

— Психовать? Да кто ты такая есть, чтобы оскорблять меня? — еще один удар, а затем повалил меня на диван, задирая халат. Вырываться бесполезно, будет больнее. Просто перетерпеть. — Да без меня ты никто! Ты никому не нужна…

Боль. Слезы. Сдавленные крики. Очередные удары. А потом, когда все закончится, он плачет на моей груди, стирая мою кровь и обещая, что этого больше никогда не повторится. Но это повторялось вновь и вновь…

Воспоминания пролетели за сотую долю секунды и парализовали волю к сопротивлению.

— Как ты смеешь, дрянь? Я живо научу тебя манерам!

Шершуля пискнул, посмотрел на меня перепуганными глазками и, пофыркивая, стремительно унесся прочь. Вот тебе и провожатый. Даже в этом мире каждый сам за себя, да только о своей шкурке заботится…

Мужик сжал меня каменными ручищами и отнес за ширму, случайно или нет оказавшуюся неподалеку. Она скрывала место для свиданий, будто созданное для изнасилований. Амбал водрузил брыкающуюся меня на мягкую выемку в стене и грубо раздвинул мои ноги, вклинившись между ними и задирая шифоновые юбки. Его пузо колыхалось под рубашкой в желтоватых от пота разводах.

Опомнившись, я стала кричать и вырываться. Вот только никто меня не слышал. Или не хотел слышать, ведь я разобрала отчетливые шаги за ширмой.

А затем со мной и вовсе случился инцидент, окончательно сломивший мое сопротивление.

Красивая комната в сиренево-белых тонах. По центру широкая кровать, на которой магал Ноэль занимался любовью с кем-то. В моей жизни был секс и даже больше, чем хотелось бы. Но он оставлял лишь горечь, стыд и боль. Не только телесную, но и физическую.

В этот же момент я невольно залюбовалась танцем любви и строением мужчины. Толик через год совместной жизни неимоверно растолстел и ежедневно, словно по расписанию, наваливался на меня своей жирной волосатой тушей, пропахшей потом и алкоголем. Бывали счастливые дни, когда все кончалось быстро. Но чаще всего это длилось почти бесконечно, а в своих неудачах он винил отсутствие у меня сексуальной привлекательности.

В отличие от Толика, Ноэль имел идеальные формы: подтянутые ягодицы, широкая спина, мышцы, перекатывающиеся под блестящей от влаги коже… Он то яростно вбивался бедрами в любовницу, которая сладко под ним стонала, то замирал, от чего та стонала еще сильней, царапая спину мужчины, оставляя на ней кровавые полосы. В какой-то момент в ладони женщины блеснул предмет, похожий на кинжал, который она резким движением всадила в спину магала. Тот вмиг замер и обмяк, не то мертвый, не то заколдованный. Женщина оттолкнула его, достала из-под кровати сосуд, похожий на глубокую глиняную соусницу. Затем проколола запястье магала ножом и наполнила чашу сочащейся из раны золотистой жидкостью. Полностью осушив мужчину, она испила эту жидкость, покрывшись фиолетовыми символами. Ее глаза засветились золотом. Через миг все исчезло. После этого женщина достала из тумбочки кристалл на тонкой цепочке, надела на шею, провела ритуал уже над мертвым Ноэлем, и, убедившись, что прозрачный кристалл окрасился золотом, покинула комнату.

Инцидент закончился, и в себя я пришла внезапно. Широко распахнула глаза, резко вдыхая воздух полной грудью. Амбал все еще был рядом, я чувствовала его руки на своих бедрах:

— Пошел от меня, подонок! Ты об этом пожалеешь!

— Мне позвать Догвэла обратно?

Спокойный голос магала, которого я нещадно колотила уже по инерции, оказался полной неожиданностью. Мягко перехватив мои запястья, он прижал мои руки к стене и уточнил:

— Мне показалось, что вы не очень хотели стать его цави.

Наконец, я осознала, что происходит и перестала вырываться. Ноэль отпустил мои руки и накрыл теплой ладонью щеку.

— Он мертв? — я заметила, что волосатый амбал в неестественной позе лежал возле ног моего спасителя. А нечем тут гордиться! Это по его милости я вообще в такую ситуацию попала!

— У этой кошки еще три жизни. Некоторых смерть ничему не учит.