Алчность

Одинцов посмотрел на следователя, тот держал в руках две газеты. И тут Лев Петрович видимо понимая всю опасность ситуации начал оживать. Он попросил следователя всех удалить из комнаты для приватного разговора. Все вышли. Он встал и, шагая по комнате взад и вперед начал говорить.

– Дмитрий Иванович, Вы должны мне помочь. Я не знаю как, но должны. Я вижу, что все против меня, и вы вправе подозревать меня во всем, но я не убивал никого. Я клянусь Вам! Это ужасное стечение обстоятельств либо наоборот нарочные действия кого–то, чтобы обвинить меня. Вы должны знать всю правду, иначе я погиб.

И он рассказал следователю все, как было. Все! И про юродивого Гришку и про могилу Ипатова и про улыбающегося господина Бруслова и про Лавру и про Калугу. Всё. Следователь слушал внимательно. Когда генерал закончил он сказал:

– Я скажу Вам то, что не должен говорить, Вы знаете, до сегодняшнего обыска я был уверен, что Вы и есть преступник. Поверить в то, что Вы могли пойти на убийство из–за служебных трудностей, я еще мог – причем это могло быть убийство по умыслу или вызванное случайностью не так важно. Я это мог себе представить. И когда нашелся ювелир и опознал вас – ваша вина была для меня очевидна. Оставалось только понять, как Вы это сделали? Но когда неделю назад в наше сыскное ведомство прислали фото труппа с отсеченной головой для опознания и в сопроводительных документах я наткнулся на Ваши фотографии и вырезки о вас из газет, я взялся за это дело со всей силой. Вы вдруг из понятной для меня личности военного чиновника с объяснимой биографией, привычками и образом жизни превратились в антипода этого образа, живущего какой–то второй темной жизнью. Поездки, клады, предки, трупы, ложь…Это поменяло на время мой взгляд на Вас как на человека. Происшествие в Калуге вообще спутало мне все карты. Но судите сами. Вы едете в Калугу, с помпой заявляетесь там, в итоге Ваше фиаско, позор. Клад вы не находите и бежите с позором. В это время погибает некий человек, который следит за вами, собирает информацию. Потом он исчезает в день вашего отъезда. Через несколько дней в Калуге его находят с отрезанной головой, и вырезанной надписью RAKSI, которая была не только на тайнике, но и была на Вашей бумаге, которую Вы привезли. И главное, что у вас при обыске находят неопровержимого свидетеля вашего преступления, череп с лентами, который пропал из разрушенной могилы в Калуге. Ну, каково, а? – спросил следователь.

– Ужасно!– сказал Одинцов. – Какой ужас! Все против меня.

– В том то и дело Лев Петрович. Я даже мог поверить, что ради денег Вы могли пойти на убийство Бруслова. Хотя и здесь есть неувязка. Скажем, нашли бы Бруслова застреленным или проколотым саблей, или задушенным – я бы мог Вам приписать сие насилие. Но отрезать голову, вы не станете, не та порода. Срубить могли бы, но отрезать пятью последовательными надрезами – нет. Это злодейство вы не осилите. Это первое что смутило меня. Второе – это надпись вырезанная ножом на лбу убитого. Зачем Вам это делать? Что за театральность? Что должно двигать человеком, который идет на такой шаг? Это не злоба и не садизм – это направленное действие, указывающее на путь, кто это сделал, и опять–таки на вас. Ну и третье – это найденный у вас череп с веночком, это уж совершенно невозможно связать с Вами. Даже если взять, что я к вам испытывал бы не приязнь, представить Вас с черепом, в руках бегущим по церковному двору, чтобы привезти его с собой и украсить им Вашу комнату, я бы не смог. Исходя из этого Лев Петрович, я ни для протокола, думаю, что кто–то намеренно пытается, чтобы следствие подумало, что именно вы и есть тот преступник–сатанист. Мы должны быть уверенны, что преступник точно понимает, что Вас подозревают. Этот некто следит за вашими передвижениями, он следит за вами, причем следит давно и очень скрытно.

– Что же делать Дмитрий Иванович? – спросил генерал. Он был сейчас растерян и беспомощен как дитя.

– А делать мы станем вот что. Мы Вас официально обвиним в подозрении о причастности к убийству Бруслова и очень подробно в газетах опишем, как нашли у вас пропавший череп. Попробуем изобразить из вас члена некой масонской организации со всеми ужасами в этом жанре. Вашей репутации будет нанесен огромный удар, но это мы поправим после раскрытия преступления. Это я вам обещаю. Главная задача, чтобы тот, кто ставил для вас капкан, понял, что вы в него попали. Второе – мне понятно, что все эти события имеют один корень – это клады Ипатова. Часть клада нашел Бруслов – он мертв и полагаю что его клад уже у убийцы, а Ваш клад Лев Петрович у Вас. И значить Вы, – он замолчал.

– Что я? – настороженно спросил Одинцов.

– Вы следующая жертва, Лев Петрович. Только убить вас просто, мало, нужно знать, где Вы держите ваш тайник. А уж потом вас убьют, причем сделают это наверняка под видом самоубийства, на которое Вы пошли, не совладав с муками совести. Вы не должны говорить никому, где вы храните сокровища. Запомните, даже мне. Пока об этом знаете только Вы – Вы живете!

Следователь присел.