Александр Алехин. Судьба чемпиона

Бирн и Ольга устроились за столиком и заказали ужин. Вскоре потекла оживленная беседа: трое мужчин наперебой развлекали даму, рассказывали ей смешные истории, забавные случаи, передавали последние сплетни, почерпнутые из газет. Аурелио, правда, редко вступал в беседу, зато остальные двое были в ударе. Капабланка с нескрываемым восторгом смотрел на очаровательную соседку, ему все больше нравилось и ее лицо, и гортанный голос, и раскатистый, слегка сдерживаемый смех.

Мужчины ничуть не удивились, когда вскоре Ольга все больше стала уделять внимание Капабланке. Что поделаешь: где уж бороться с его привлекательной внешностью, мягкими манерами, так высоко ценимыми женщинами, и ореолом мировой знаменитости. Не проявлял признаков беспокойства Бирн: видимо, с Ольгой его связывала только дружба, а то и просто знакомство. Капабланка был, как никогда, мил, любезен, остроумен; Ольга с нескрываемым восторгом глядела в его серо-зеленые глаза, отвечала улыбкой на улыбку его чувственных губ. Нужно ли говорить, что к концу вечера между ними установились те невидимые узы, которые иногда с первого взгляда связывают мужчину и женщину.

Ольга рассказала Хосе Раулю о своей жизни, осторожно расспрашивала о его делах. Из ее рассказов Капабланка понял, что она много читала, многое знает и даже писала в русских журналах. Начав говорить об этом, она вдруг спросила кубинца:

– Вы не любите русских?

– Откуда вы это взяли?! – удивился Капабланка.

– Как вы вспыхнули, когда упомянули имя Алехина.

– О, это совсем другое дело! – понял Хосе. – Этот человек сделал мне в жизни очень много плохого. Я прошу вас никогда не говорить о нем. А русских?!. Я дважды бывал в России, у меня там очень много друзей.

Заиграла музыка, Капабланка пригласил Ольгу танцевать. Тихо двигаясь в темпе медленного танго, они пристально смотрели в глаза друг другу.

Вместе они составляли красивую пару, и этого впечатления не портило даже то, что Ольга была чуточку выше своего партнера: высокие каблуки.

– Ка-па-бланка, – зашептала вдруг Ольга почти на ухо Хосе. – Я закрываю глаза и вижу далекое детство. – Ольга опустила веки, темные драпировки загасили два светлых, голубых огонька. – Я вижу русские газеты со странными маленькими фигурками. Имена шахматных мастеров и первое среди них – Капабланка!.. Я тогда дивилась: что это за штука такая – шахматы? Видимо, не простая игра, если весь мир хотел узнать, что случилось с этими миниатюрными башенками, с этими прыткими лошадками…

– А вы сами играете в шахматы? – перебил воспоминания Ольги Хосе.

– Нет, но завтра же начну учиться.

– Умоляю вас, не надо! – запротестовал Хосе. – Шахматы так портят женскую красоту.

– Тогда я буду изучать Капабланку, его самые красивые партии, – кокетливо произнесла Ольга и продолжала воспоминания – Я помню, газеты много писали о лучших игроках России, но каждый раз тон статей становился возвышенным, когда речь заходила о Капабланке. Хосе Рауль Капабланка-и – Граупера – какое загадочное имя для каждого русского! И к этому имени всегда добавляли эпитеты: лучший, идеальный, непревзойденный. Я не могла представить себе его лицо, оно застилалось предо мной то ладьей, то конем. Временами оно сияло в ореоле блеска короны. И вот однажды я прочла слова, окончательно поразившие мое воображение: «Красавец Капабланка».

– Дорогая, вы причиняете мне боль, – в тон Ольге произнес Капабланка. – Это ведь было двадцать лет назад!

Хосе Рауль протестовал против похвал, расточаемых Ольгой, но было нетрудно понять, что именно такие похвалы были ему особенно приятны. Женским чутьем Ольга поняла это и сразу взяла самый верный тон, который всегда был бальзамом для самовлюбленного кубинца. Может быть, другого мужчину и смутили бы несдержанные комплименты, восторженные похвалы, высказываемые прямо в лицо, но не Капабланку…

– Газеты писали, – продолжала шептать Ольга, – о его приятных манерах, неповторимой гениальности. Передо мной вставала картина, как он, окруженный толпой почитателей, улыбаясь, подходит к шахматной доске, касается маленьких фигурок, и они, как заколдованные, сразу начинают светиться, оживать… Я и вообразить себе не могла, что когда-нибудь встречу Капабланку…

Из кабаре они ушли вместе и с тех пор каждую свободную минуту проводили вдвоем. Ольга поведала Хосе о своей судьбе. Детство в России, революция, эмиграция. Неудачное замужество, одиночество. А разве он не был тоже одинок даже в самом ярком ореоле славы? Далекая, чужая сердцу семья, скитание по странам Европы. Женатый холостяк, обязательства без радостей. Ольга от души смеялась, слушая рассказ Хосе о том, как в Карлсбаде в двадцать девятом году он просмотрел потерю коня в партии с Земишем, когда ему вручили телеграмму с извещением о приезде жены.