Александр Башлачёв - Человек поющий

ходим, а у него том Дома Сойера". Мы: „Ничего себе!" Он говорит: „Интересный момент, — и листает, листает, — а, вот — нашел!" Читает нам и спрашивает: „Здорово, да?!" Мы думаем — ничего себе парень... Он сразу заговорил со мной, и дальше, с первого класса, мы были вместе. Подружились, друг к другу очень расположились». Вспоминает подруга Александра, первая жена Андрея Светлана Шульц: «Сашка садился и читал ребятам „Тома Сойера". Причем всегда был очень серьезен, когда проводил литературные чтения, и раздражался, если вдруг кто-то начинал хихикать. А хихикать, естественно, кто-то начинал, потому что Саша сидел с умным видом, да еще и с книгой. Он очень нервничал, ему не нравилось, когда все смеялись».

Летом 1966 года Александр с мамой ездили отдыхать в Анапу.

1968

17 марта 1968 года родилась младшая сестра Александра Елена Башлачёва [см. фото 5].

Нелли Николаевна: «Я его хотела отвести в музыкальную школу. Но он как-то пришел и говорит: „Мама, как мне жаль тех детей, которых насильно водят в музыкальную школу". В результате я его не повела. А когда он уже подрос, то спросил: „И что же ты меня не отвела в музыкальную школу?!" Когда мы купили пианино, он сам его освоил, я прихожу и слышу — играет. Часами мог играть». Рассказывает Марина Зиничева: «Когда он научился играть на фортепиано, ему очень нравилась „Лунная соната". Он как-то, бывало, сыграет, между делом, ненавязчиво... То есть он не бравировал».

1970

В 1970 году Александр с мамой и папой отправились отдыхать в санаторий в Зеленогорск, что под Ленинградом. Оттуда они ездили на экскурсию в Кронштадт.

Нелли Николаевна вспоминает: «Он очень много читал. И когда дочитывал, обязательно говорил мне: „Прочитай".

3 Польский телевизионный сериал «Четыре танкиста и собака».

за иностранную валюту, а также за «сертификаты» или «чеки».

года Александр жил с бабушкой, Олимпиадой Павловной Оста- шиной, и дедушкой, Павлом Николаевичем Осташиным. Родители и сестра вернутся в Череповец в июне 1974 года.

1973

В детстве Александр любил играть в индейцев [см. фото 6]. Андрей Шульц: «Ездили мы за город. Там был старый аэродром. Он и сейчас есть, но он совсем старый уже. Надевали перья, сами делали луки». Помимо беготни с перьями на голове и стрельбы из луков, эти игры включали в себя написание историй про краснокожих и бледнолицых. Вместе с другими ребятами, Витей Удаловым и Володей Мазуриным, они часами носились, метая копья, но, кроме того, сочинили «Летопись индейского племени Дакотов» [см. фото 7]. Это произведение занимало около одной тетрадки и писалось ребятами по очереди.

Андрей Шульц продолжает: «Потом мы еще играли так: он — маршал, а я — генерал. У нас армия была. Мы с ним воевали. Ордена из журналов вырезали, на картонку приделывали. Друг у друга их воровали потом — диверсии устраивали. Мы были офицерами. Подчиненные были младше на год, они нас защищали. Помню еще, Андрей Крашенинников... У него брат был старший, Толян. Старше нас года на четыре. Мы над ним издевались, говорили, что он — фашист. Мы загадывали пароль, а он нас пытал: поймает кого-нибудь в парке, положит на скамейку, возьмет перышко воробьиное и — давай, говори пароль».

Вспоминает Марина Зиничева: «Пытаюсь вспомнить, что же мы слушали тогда... Я помню, что у Башлачёва на даче стоял проигрыватель на ножках. Была такая группа „Окна", мы ее слушали. Потом, уже позже, пошел Никольский6, „Воскресение" и The Beaties».

6 Константин Никольский — московский музыкант и автор песен. Выступал как сольно, так и с группами «Цветы», «Группа Стаса Намина», «Фестиваль», «Воскресение», «Зеркало Мира».

Будучи еще в Иране, Башлачёвы познакомились с семьей из Волгограда. Александр с отцом поехали к ним в гости в августе 1974 года. После этого они с мамой и папой отправились в Москву [см. фото 8].

Школу № 9 закрыли, а всех учеников перевели в школу № 20. В новой школе руководителем класса Александра стала учительница немецкого языка Роза Михайловна Молотко- ва, а позднее — учительница химии Римма Павловна Назарова. Рассказывает Марина Зиничева: «В восьмой класс мы перешли в двадцатую школу. Восьмой класс у нас был „Д" — два класса девятой школы соединили и перевели в двадцатую... С нами вместе в новую школу перешла и Роза Михайловна. У нас же в девятой школе не было английского языка, все учили немецкий. И ее к нам поставили на год классным руководителем. А потом уже Римма Павловна была...»