Александр Блок в воспоминаниях современников. Том 1

ясный переход, прямо здраво логического, не говоря

6*

163

о прочем, свойства: если окончательного единения быть

в этой жизни не может, а чистая цель есть окончатель­

ное единение, то не оторваться ли от этой жизни? —

и т. д.). Но, если Вы так «обильны», как говорит мне

о Вас мое «мистическое восприятие», то я, вспоминая Ваши

пророческие речи о конце Вашей ж и з н и , — безумно испы­

тываю Ваше милосердие, ибо нет более мне исхода и я

принужден идти по пути испытаний своего Б о г а , — и

Вы — мой Бог, при нем же одном мне и все здешние хра­

мы священны. И вот, испытуя и злодействуя, зову я Вас,

моя Любовь, на предпоследнее деяние; ибо есть в жизни

время, когда нужно это предпоследнее деяние, чтобы не

произошло прямо последнее. Зову я Вас моей силой, от

Вас исшедшей, моей молитвой, к Вам возносящейся,

моей Любовью, которой дышу в В а с , — на решающий по­

единок, где будет битва предсмертная за соединение духов

утверждаемого и отрицаемого. Пройдет три дня. Если они

будут напрасны, если молчание ничем не нарушится,

наступит последний акт. И одна часть Вашего Света вер­

нется к Вам, ибо покинет оболочку, которой больше нет

места живой; а только — мертвой. Жду. Вы — спасенье и

последнее утверждение. Дальше — все отрицаемая ги­

бель. Вы — Любовь.

II

5 февраля

Наступает уже то время, когда все должно двинуться

вперед далеко. Прежде в стихах изливалась неудовлетво­

ренность с т р е м л е н и й , — теперь и стихи не могут помочь,

и страшное мое влечение приняло размеры, угрожающие

духу. Надежда еще где-то высоко в небе звенит вдохно­

вительно для слуха. Я призываю Вас всеми заклятиями.

Откликнитесь и поймите, что молчанье не может продол­

жаться и кончится если не так, то иначе... Ибо возврата

на старые пути н е т , — эти пути одряхлели для моей

жизни.

Было бы невозможно изложить все земные пути и

все земные слова, которые могут встретиться в этом по­

ложении вещей. И я, отбрасывая землю, прошу Вас ве­

рить, что задену ее только там, где она прямо касается

неба; здесь-то корень зла. А корень добра, затемненный

164

теперь до последней возможности, еще может открыться,

поверьте мне. Главное, что Вас может смутить и удивить,

что я разумею и разумею всегда, говоря с Вами, это то,

что «что-то определено нам с Вами с у д ь б о й » , — в это я

верю больше, чем во все другое, и так же, как в то, что

Вы, что бы ни было с Вашей стороны, останетесь

для меня окончательной целью в жизни или в смерти.

А в том и в другом Вы властны относительно меня впол­

не, так что я никогда не задумаюсь над тем или другим,

если Вы прикажете. Вот это пускай Вам укажет всю сте­

пень важности того, чтобы я мог Вас увидеть, хоть один

еще раз, чтобы окончательно можно было решить, что

мне делать; ведь и Вам не может быть неощутительно,

хоть в малой мере, странное и туманное положение ве­

щей. Подумайте об этом, пожалуйста, и, если сочтете

возможным, исполните мою просьбу — — — *, хоть посколь­

ку она касается Вашей определенности. Я же, и в слу­

чае Вашего отказа, как согласия, совершенно не могу

по отношению к Вам изменить себя и, в каком бы

ни было виде, останусь с Вами на всю жизнь.

III

<Между 5 и 7 февраля 1902>

Именем Бога Всемогущего, который ближе к Вам, чем

ко мне, но держит в своей Благодати равно Вас и меня,

обращаюсь к Вам уже не с обыкновенным письмом, ибо

нет более места обыкновенному, а скорее с просительной

проповедью, как это ни странно, может быть, для Вашего

сравнительного равновесия. Прошу Вас совершенно про­

сто и внимательно отнестись к этому и решить, может

быть, трудно, но доступную Вашему бессмертию, в кото­

рое я верю больше, чем в свое, загадку целой жизни. Еще

раз говорю Вам твердо и уверенно, что нет больше ниче­

го обыкновенного и не может быть, потому что Судьба в

неизреченной своей милости написала мне мое будущее

и настоящее, как и часть прошедшего, в совершенном со­

четании с тем, что мне неведомо, а по тому самому слу­

жит предметом только поклонения и всяческого почита­

ния, как Бога и прямого источника моей жизни или

смерти. Может быть, то, что мне необходимо сказать Вам,

* Три тире — в подлиннике.

165

будет очень отвлеченно, но зато вдохновенно, а все вдох­

новенное Вы поймете. Я же должен передать Вам ту

тайну, которой владею, пленительную, но ужасную, со­

всем не понятную людям, потому что об этой тайне я по­

нял давно уже г л а в н о е , — что понять ее можете только

Вы одна, и в ее торжестве только Вы можете принять

участие. В том, что я говорю, нет выдумки, потому что

так именно устроена жизнь, здесь корень ее добра и ее

зла. И от участников этой жизни зависит принять добро

и принять зло. Примите же Высшее Добро, не похожее

на обыкновенное, в том свете, который Вам положено

увидеть от века. Я знаю Вашу вещую веру в конец Ва­

шей жизни, который воплотился на земле в идею само­

убийства, о чем мы говорили не раз. Кроме того, я знаю

и чувствую то неизреченное, которое Вас томит, от кото­

рого Ваша душа «скорбит смертельно» 39, о котором Вы

хотели сказать и говорили мало, потому что нельзя пе­