Александр Блок в воспоминаниях современников. Том 1

редать, которое я ощутил тогда, как ощущаю теперь, ибо

нет моей большей близости внутренней к Вашим помыс­

лам, чем величайшая моя отдаленность от Вас вовне.

Жизнь продолжалась в тех же рамках. Я усилен­

но училась у Читау, которая была не только очень до­

вольна мной, но уже строила планы о том, как подгото­

вить меня к дебюту в Александринский театр на свое

прежнее амплуа — молодых бытовых. Уже этой весной

Мария Михайловна показала меня некоторым своим быв­

шим товарищам (был М. И. Писарев, это помню) в от­

рывках из гоголевской «Женитьбы». Блок на спектакле

был, я послала ему билет с запиской: «Первой идет на

спектакле «Женитьба», в которой я играю; если хотите

меня видеть, то приходите вовремя, потому что «во вре­

мя действия покорнейше просят не входить в зал». Л. Мен­

делеева. 21-го (марта 1902 г.)».

В «Женитьбе» я и впоследствии играла с большим

успехом, но — вот тут, вероятно, одна из моих основных

жизненных ошибок — амплуа бытовых меня не удовлет­

воряло. <...> Если бы я послушалась Марию Михайловну

и пошла указанным ею путем, меня ждал бы вер­

ный успех на пути молодых б ы т о в ы х , — тут все меня

единогласно всегда и очень признавали. Но этот путь

меня не прельщал, и осенью я к Читау не вернулась, была

без увлекающего дела — и жизнь распорядилась мной

по-своему.

166

Лето в Боблове я провела отчужденно от Блока, хотя

он и бывал у нас. Я играла в спектакле в большом сосед­

нем селе Рогачеве (Наташа в «Трудовом хлебе» Остров­

ского); Блок ездил меня смотреть. Потом надолго уезжа­

ла к кузинам Менделеевым в их новое именье Рыньково,

около Можайска. Там я надеялась встретить их двоюрод­

ного брата, актера, очень красивого и сильно интересо­

вавшего меня по рассказам. Но судьба и тут или берегла

меня, или издевалась надо мной: вместо него приеха­

ла его сестра с женихом. Со зла я флиртовала с товари­

щами Миши Менделеева, мальчиками-реалистами, как и

в Боблове с двоюродными братьями — Смирновыми, тоже

гимназистами, которые все поочередно влюблялись в меня

и в мою сестру. Но что это за флирты! Можно было ско­

рее меня принять за пятнадцатилетнюю девчонку! Да, чи­

татель, когда Вы читаете у Блока о «невинности» царев­

ны 40 и тому подобном, вы смело можете принимать это

за чистую монету!

Я рвалась в сторону, рвалась от прошлого; Блок был

неизменно тут, и все его поведение показывало, что он

ничего не считает ни потерянным, ни изменившимся. Он

по-прежнему бывал у нас; вот следы выполненного пору­

чения:

Петербургская сторона

Гренадерские казармы, кв. 7

Многоуважаемая Любовь Дмитриевна.

Сегодня я видел в Университете Александра Павлови­

ча Ленца. Его сестра сегодня же была на курсах, а брат

поступил на математическое отделение в Университет«

Живут они там же, где в прошлом году (Николаев­

ская, 84). Извините, что сообщаю Вам это не лично, а

письменно, не имел времени зайти раньше завтрашнего

дня, а так — скорее.

Пожалуйста, кланяйтесь от меня Вашей маме.

Преданный Вам Ал. Блок.

18 сентября 1902

Но объяснения все не было и не было. Это меня

злило, я досадовала: пусть мне будет хоть интересно, если

уж теперь и не затронуло бы глубоко. От всякого чув­

ства к Блоку я была в ту осень свободна.

Подходило 7-е ноября, день нашего курсового вечера

в Дворянском собрании. И мне вдруг стало ясно: объяс-

167

нение будет в этот вечер. Не волнение, а любопытство и

нетерпение меня одолевали.

Дальше все было очень странно, если не допускать ка­

кого-то предопределения и моей абсолютной несвободы в

поступках. Я действовала совершенно точно и знала, что

и как будет.

Я была на вечере с моими курсовыми подругами —

Шурой Никитиной и Верой Макоцковой. На мне было

мое парижское суконное голубое платье. Мы сидели на

хорах в последних рядах, на уже сбитых в беспорядке

стульях, невдалеке от винтовой лестницы, ведущей вниз

влево от входа, если стоять лицом к эстраде. Я поверну­

лась к этой лестнице, смотрела неотступно и знала: сей­

час покажется на ней Блок.

Блок подымался, ища меня глазами, и прямо подошел

к нашей группе. Потом он говорил, что, придя в Дворян­

ское собрание, сразу же направился сюда, хотя прежде

на хорах я и мои подруги никогда не бывали. Дальше я

уже не сопротивлялась судьбе; по лицу Блока я виде­

ла, что сегодня все решится, и затуманило меня какое-то

странное чувство: что меня уже больше не спрашивают

ни о чем, пойдет все само, вне моей воли, помимо моей

воли.

Вечер проводили как всегда, только фразы, которыми

мы обменивались с Блоком, были какие-то в полтона, не

то как несущественное, не то как у уже договорившихся

людей. Так, часа в два он спросил, не устала ли я и не

хочу ли идти домой. Я сейчас же согласилась. Когда я

надевала свою красную ротонду, меня била лихорадка,

как перед всяким надвигающимся событием. Блок был

взволнован не менее меня.

Мы вышли молча, и молча, не сговариваясь, пошли

вправо по Итальянской, к Моховой, к Литейной — нашим

местам. Была очень морозная, снежная ночь. Взвивались

снежные вихри. Снег лежал сугробами, глубокий и чис­

тый. Блок начал говорить. Как начал — не помню, но

когда мы подходили к Фонтанке, к Семеновскому мосту,