Александр Грозный. Исчадия Ада (СИ)

— Что ты, светлый князь!? — даже испугалась Марта. — Тут душ — миллиона полтора. Наших, как ты говоришь, сетевых аккумуляторов на все х не хватит. Да и всей твоей силы хватит вряд ли. Да и к чему это? Жили они без твоей силы, и пусть далее прозябают. Правильно ты сказал, пусть ждут милости твоей.

— Согласен, — покивал головой Санька и обратился к духам, — Исполняйте волю мою. Ждите на погостах!

— А теперь расходитесь! — добавил он и духи разошлись, опять же разлетевшись, словно пчёлы. Не разбрелись, а именно, что разлетелись.

— Слушай, Марта, вызови ка Адашева и Старицкого.

— Укатили они уже по своим местам. Может и ты в Кремлёвский дворец переедешь?

— С чего бы это? — удивился Александр.

— Шумно тут. Такой гвалт стоит. Эти, которые вновь ожившие, так шумят! Те, что праведники — совсем другое дело. Степенные и серьёзные. А эти, как были ворами, пьяницами и разбойниками, ведь такими и остались. Так что, тут нонча перепьются и поубивают друг друга половина воскресших. Уже двоих пырнули ножиками.

— Во, как?! — удивился Санька. — Кхе-кхе! Наверное что-то подобное и стоило ожидать. Может приказать не убивать друг друга?

— Да полно, светлый князь. Разве ж такое можно приказать? Не убивать друг друга? Так ежели у них душа разбойничья.

— Ха! Так и вот этот, — Санька ткнул пальцем в разбойничью харю. — Тоже ведь явный бандит. Но не убивает никого.

— Они все выполняют твою команду тебя охранять. Если кого-то убить — значит нарушить твой приказ. А там внизу под стенами общей команды нет.

— Может приказать, чтобы все меня охраняли?

— Попробуй, только не стало бы хуже. От кого охранять, ты же не объяснишь. Вот они и поубивают друг друга.

— Да-а-а…Может быть ты преувеличиваешь? — спросил Александр. — Может быть всё обойдётся? Да и откуда у них деньги на выпивку?

Марта вскинула брови.

— Как откуда? Почти всем покойникам закрывают глаза монетками. Даже христианским. Некоторым кладут в гроб целые кошели. А так как эти, кто воскрес, не были настоящими покойниками, то не знали, что и сколько с ними лежит. Вот и делились между собой. За эти кошели двоих и зарезали. Причём, тех, кто зарезал, уже поймали и твоего суда ждут.

— О, Господи! — взмолился Санька. — За что мне это наказание? Что же мне их наказывать теперь? Руки рубить? Головы? Бред какой-то! Я, что, для этого их воскрешал?

Марта посмотрела на Саньку с состраданием.

— Так они же не праведники, светлый князь.

— Ну, так мою же силу взяли, светлую.

— Э-э-э… А ты видел души некоторых? Да, они темнее ночи! И свет твой сквозь их мрак не пробился даже.

— О-о-о, мля-я-я… — сокрушённо и удивлённо не проговорил, а простонал Санька. — Вот я баран! Думал, что служить мне будут как человеки, а получилось, что две тысячи подонков в Москву привёл.

— Ну, почему, две тысячи? — пожала плечами Марта. — Человек пятьсот всего.

— Ни хрена себе, «всего»! Так и здесь в Москве проедаются примерно столько же, если не больше. Как водится, «сильные да смелые головы сложили в поле». Остались как раз-таки последние, худшие из лучших.

Санька вернулся из нави.

— Что же делать? — спросил он сам себя. — Не попросить ли праведников навести порядок? Подежурить, так сказать…

— Так они и окружили неправедных. Ты же им выдал доспехи и просил щитить Русь. Вот они и щитят. Прибили уже с десяток тёмнодушных. Видят они сей изъян, ибо призваны для того.

— Прибили? Насмерть?

— А то как же? Конечно насмерть! И далее убивать будут!

— Вот же ж натворил я делов! — простонал Санька, хватаясь за голову.

— Не кручинься светлый князь. К утру всё успокоится. Почему и просила я тебя перебраться в Кремль, что поутру тут побоище развернётся во всей красе.

— Не надо, чтобы трупы до утра лежали. Убирайте сразу. Могил на том кладбище много отрытых. Вот же ж, блять! — снова выругался Санька. — Одним махом семерых побивахом!

Санька не находил себе места и ходил из угла в угол, из кабинета в спальню, но не успокаивался, а наоборот заводился всё сильнее и сильнее. Наконец он плюнул в сердцах и нырнув в тонкий мир отправился по проторенной гражданином Сахаровым-Цукерманом дорожке в его «прошлый мир». Он бежал по ней почти закрыв глаза, представляя, как одни его «дети» — «праведники» избивают других его «детей» — «неправедников». Санька перемещался по ноосфере так быстро, что незаметно для себя проскочил туман и, словно мячик из воды, выскочил в «том мире», где когда-то уже умирал.

Дорожка вела к тому месту, откуда в мир шестнадцатого столетия переходил Цукерман и Санька знал это место и знал в каком направлении от него родной для Саньки посёлок Шумный Вяземского района Хабаровского края. Он крутанул земной глобус, увидел родные места, приблизился и понял, что находится в ноосфере этого мира.

— Да что же за день сегодня такой? — снова простонал Санька.