Александр Македонский. Царь царей. Книги 1 - 3

На днях все военачальники собрались в шатре Александра, было принято решение на днях выступить в поход, в Индию. Возможно, когда ты получишь мое письмо, мы будем уже в пути.

Таида, ты знаешь, как я люблю тебя. По возвращении из похода мы встретимся в Вавилоне. Александр желает, чтобы этот город стал столицей его царства. А меня влечет Египет.

Прими мои самые нежные поцелуи. Птолемей».

«Значит, с ним я должна соединить свою судьбу, ведь по возвращении из Коринфа я сразу получила его письмо», – подумала Таида и вдруг ощутила сильное недомогание, приступы тошноты, тело ее стало вялым и непослушным.

Таида с трудом дошла до ложа и быстро уснула. Во сне ее окружили неясные фигуры, которые то приближались, то исчезали, тела, которые то соединялись друг с другом, то расходились, стоная то ли от боли, то ли от страсти. Затем ей показалось, что перед ней стоит Александр, и она потянулась к нему, сгорая от желания испытать силу его любви, пусть даже грубой и разрушительной. Но он вдруг презрительно улыбнулся и растаял. А на смену ему явился Птолемей. Он склонялся к ней все ниже и ниже…

Она проснулась. И тут же почувствовала, как все внутри сжалось с такой силой, что пришлось глубоко вздохнуть, чтобы набрать как можно больше воздуха.

– Ты побледнела, – сказала обеспокоенная состоянием подруги Иола. – Тебя расстроило письмо Птолемея?

– У меня, кажется, будет ребенок…

Иола с удивлением посмотрела на Таиду.

– От царя?

– Нет!.. Это ребенок Птолемея. Вот и сбылись советы Афродиты. Я буду матерью и буду любить Птолемея!..

Иола наблюдала за переменой, произошедшей в этот миг во всем облике Таиды. Ей вдруг показалось, что Таида чувствует себя покинутой и одинокой. Великий завоеватель на краткий миг возвысил ее, но теперь вернулся к своей деятельной, не ведающей отдыха жизни, женился между битвами на азиатке, чтобы объединить народы, и оставил Таиду навсегда.

Но Иола ошибалась. Таида твердо сказала себе, что это не конец, а начало. Несколько месяцев спустя Птолемей, которого ждет трон, как предсказывали астрологи и она, Таида, узнает о рождении сына. В том, что у нее будет сын, она не сомневалась. В Экбатанах Таида заметила, что честолюбивые помыслы все больше и больше будоражат Птолемея. Александр вызвал в нем жажду власти и страстное стремление стать равным богам здесь, в этом мире и в этой жизни. Правление Птолемея, подумала Таида, будет мирным, без войн, в его царстве будут процветать музы. Их сын станет той самой лестницей, что поможет ей взойти на вершину славы вместе с Птолемеем. Только какая ей нужна слава? И тут же ответила сама себе: слава музы, дарящей радость от созерцания красоты.

В саду жрицы Панаи апельсиновые плоды набирали силу. Прохладный осенний воздух бодрил. Вход в сад был залит потоками солнечного света. Сквозь эти лучи трудно было что-либо рассмотреть, и прежде чем Таида поняла, что она не одна в саду, ее окликнули.

– Хайре! – услышала она голос жрицы Панаи. – А я все думала, когда же ты ко мне зайдешь снова? Мне уже стало казаться, что ты меня забыла.

– Разве можно тебя забыть, Паная. Я приходила бы к тебе хоть каждый день.

– Ты прекрасно выглядишь, – заметила жрица и улыбнулась. – Я очень рада, что ты пришла повидаться со мной.

– Мне не хотелось тебя волновать, – сказала Таида, – но мне стали известны некоторые сведения об Александре, которые я обязана сообщить тебе.

– Ты можешь говорить все, что сочтешь нужным.

Таида подробно рассказала о письме Птолемея. Она с трудом сдерживала волнение, вновь охватившее ее.

– Александр превращается в тирана! – закончила она свой рассказ. – Он переступил человеческие границы.

Жрица Паная согласно кивнула:

– Он превращается в узурпатора греческих свобод. По приказу Александра пытали и недавно казни Каллисфена, племянника Аристотеля.

Таида ужаснулась:

– А его-то за что? Он как никто возвеличил деяния Александра и в своей «Истории» прославил его на века.

– Сначала Каллисфен отказался упасть перед царем ниц, и царь обвинил своего историографа в организации заговора.

– Расскажи, пожалуйста, обо всем подробнее. Птолемей ничего не сообщил мне об этом, – тихим голосом попросила Таида.

– На пиру в честь женитьбы Александра на Роксане Каллисфен поднял кубок и сказал, что истинных эллинов невозможно заманить в компанию персидских и согдианских богов.

– Молодец Каллисфен! – довольная улыбка озарила лицо Таиды.

– Македонцы, присутствовавшие на пиру, аплодировали ему, высоко оценив его слова.

– Еще бы!.. И это наверняка взбесило Александра?

– Он не поцеловал Каллисфена на прощание.

Таида пояснила:

– Царь никогда не целует тех, на кого обижается.

– Да, это был смертный приговор для Каллисфена.

– Но ведь ты сказала, что его обвинили в заговоре?