Александр Невский

Существовали и другие обстоятельства, побуждавшие хана Батыя думать о разделе власти на Руси. Золотоордынскому властелину было доподлинно известно, что великому хану Гуюку нездоровилось. В далеком от волжских берегов Каракоруме назревала нешуточная схватка за верховную власть в Монгольской державе, ее вели различные кланы рода Чингизидов. Батый решил укрепить свое положение в Каракоруме. Хотя он и был самым старшим из претендентов на престол великого хана, он не стремился к нему. Батыя вполне устраивало положение неограниченного правителя огромной по территории, богатой Золотой Орды.

Вместо себя хитрый хан Батый намеревался выдвинуть в качестве кандидата на престол младшего брата из числа двоюродных, Менгу. Действительно, в дальнейшем благодаря поддержке из Сарая великим ханом Монгольской империи стал именно Менгу (Мункэ), который правил с 1251 по 1259 год.

Батый верно рассчитал, что пока в Каракоруме плетутся многочисленные придворные интриги, особой опасности вызванные в ставку великого хана русские князья не подвергаются.

Из Сарая братья Ярославичи отправились на поклон великому хану в Каракорум. Перед ними лежал длинный, изведанный их отцом, путь. Этот путь вел через реку Урал, казахские (киргизские) степи, земли бессерменов — Хиву, через многие горные перевалы в Каракитай и через внутреннюю Монголию в преддверия Китая, в Каракорум. Русские князья ехали под охраной монгольского конвоя по проложенным завоевателями дорогам, меняя коней на почтовых станциях-ямах.

В древнерусских летописях ничего не сообщается об этом путешествии князя Александра Невского в монгольскую столицу. Говорится предельно кратко: «ходи Св. Александр в Канович». Нет сведений о пути следования и пребывании в Каракоруме. Но по описаниям людей, которые бывали в Орде в то время, можно рассказать о жизни монгольской столицы, двора великого хана. То есть восстановить ту историческую обстановку, в которой пришлось жить и действовать князю Александру Ярославичу, добиваясь ярлыка на княжение.

Средняя Азия, вероятно, поразила русских князей и их свиту теми разрушениями, которые оставил после себя Чингисхан. В развалинах лежали некогда цветущие города, в запустении находились поля и сады, были разрушены многочисленные оросительные каналы. Население встречалось редко.

Три долгих месяца двигался караван с русскими князьями. Монгольская столица удивила их одним своим видом. В пустынной сухой степи среди множества юрт возвышался настоящий город, окруженный высокими земляными валами. Из своих завоевательных походов великие ханы привозили в Каракорум огромное число ремесленников, мастеровых людей, художников. Они и трудились над убранством Каракорума.

Монах Рубруквис пишет: «Там было две большие улицы, одна из которых называется Сарацинской; на той улице идет торг и ярмарка. Много иностранных торговцев ездят по ней, потому что на ней стоит дворец, а также большое количество разных посольств, прибывающих из разных стран. Другая улица зовется Китайской, и на ней живут ремесленники. Кроме этих двух улиц есть палаты, где живут секретари хана, (город) окружают земляные валы с четырьмя воротами.

У восточных ворот торгуют просом и другими сортами зерна, которого там очень немного. У западных — торгуют баранами и козами: у южных — быками и повозками, и у северных — конями».

В монгольской столице тех лет насчитывалось двенадцать храмов верующих разной национальности и разных религиозных направлений, две мусульманские мечети и одна христианская церковь. Ее посещали приезжие иностранцы-христиане и русские пленники, которых здесь насчитывалось немало.

В самом центре Каракорума находилось жилище великого хана — хагана. К моменту прибытия братьев Ярославичей ханский дворец еще не был построен. Великий хан Гуюк имел иную резиденцию — это был невероятных размеров шатер на многочисленных столбах, украшенных золотыми листьями. Шатер окружала расписная деревянная ограда.

Римский посол Плано Карпини писал о жилище великого хана: «Мы нашли там светло-пурпуровый шатер, настолько большой, что в нем могло поместиться более двух тысяч человек. Вокруг шла балюстрада, наполненная различными картинами и статуями».

Посол Папы Римского писал дальше: «В палисаде у шатра было двое ворот, через одни из которых входил сам император, даже без телохранителей, так что ворота эти оставались все время закрытыми, и никто не осмеливался входить в них, а входили в другие, где стояли телохранители с мечами, луками, стрелами. Если же подходил к воротам кто-либо из простых, то его били, или даже стреляли».

Таков был по описаниям очевидцев вид монгольской столицы ко времени приезда в нее князя Александра Невского. Неизвестно, застал ли он в Каракоруме живым великого хана Гуюка (Гаюка). Но без всякого сомнения он стал свидетелем длительной смуты, борьбы за трон правителя огромной Монгольской державы. Смуты в Каракоруме продолжались почти пять лет и только в 1251 году Великий курултай (съезд монгольских феодалов) провозгласил Менгу великим ханом государства монголов.