Александр Невский и Даниил Галицкий. Рождение Третьего Рима

Родством с Неманичами очень дорожили русские цари. Святые Неманичи изображены на столпе Архангельского собора Московского Кремля, символизируя собой кровную и духовную преемственность московских царей от всех легитимных царских династий, «сошедшихся» в роде потомков Мономаха — царей из династии Рюрика и их преемниках — Романовых. «Почитание попавших в Юго-Восточную Европу из Византии христианских реликвий отнюдь не сводилось к так называемому народному христианству. Оно неотделимо от понятий “Византийская империя” и “православное царство” и, таким образом, носит ярко выраженный политический характер. Появление идеологически обоснованных программ собирания мощей в средневековой Сербии совпадает с борьбой за государственную независимость в период правления Неманичей, начавшейся на рубеже XII–XIII вв. Усилиями св. Саввы, первого главы независимой сербской церкви, были приобретены наиболее ценные среди вывезенных из Византии крестоносцам святыни — частицы одеяния и пояса Богородицы, Десница и частица Главы Иоанна Крестителя, а также мощи апостолов, пророков и великомучеников. Описание этого собрания реликвий воспроизводят описания знаменитого собрания императорской церкви Богоматери Фаросской в Константинополе… Новейшие исследования показывают, что в Средние века высокочтимые христианские реликвии, собранные в одном месте, приобретали статус locus regalis и тем самым воплощали идею перенесения Иерусалима и Святой Земли. В свою очередь, идея перенесения Иерусалима (translation Hierosolimi) была напрямую связана с идеей перенесения империи (translation imperii), популярной у многих восточнохристианских правителей в начале XIII в. в связи с падением Константинополя и безвозвратной, как тогда казалось, гибелью Византийской империи».

Русь начала собирать священные реликвии задолго до падения Царьграда. Под 1212 г. Лаврентьевская летопись в посмертном слове о Всеволоде Большое Гнездо отметила созданный им дворцовый Дмитровский храм во Владимире и факт, что в этот храм из города Селуны князь Всеволод принес на Русь «доску гробную святаго мученика Дмитрия, мюро непрестанно тачащю на здравье немощным, в той церкви постави, и сорочку того ж мученик ту же положи».

В Новгородской I летописи сохранился текст «Повести о взятии Царьграда фрягами». Это оригинальное литературное произведение явилось непосредственным откликом русского культурного сообщества того периода на падение Царьграда в 1204 г. Вопрос об авторстве повести остается открытым. Однако большинство исследователей считает причастным к его созданию новгородского паломника в Царьград Добрыню Ядрейковича, будущего новгородского архиепископа Антония, который совершил свое путешествие в мировую столицу в 1200 г., описав его в «Книге Паломник». Влияние этого произведения и вообще общей оценки падения Царьграда в Новгороде не могло пройти и мимо молодого Александра Ярославича. В Новгороде со времен архиепископа Антония началась целенаправленная политика собирания христианских реликвий, которая, как мы видели выше, была сопряжена с новым пониманием «перераспределения» сакральной власти вселенского императора ромеев между европейскими государями.

В этой связи нельзя не упомянуть один удивительный и важный для понимания мировоззрения Александра Невского факт. Маленький Александр застал в Новгороде на покое в Хутынском монастыре Добрыню Ядрейковича, бывшего владыкой Новгородским Антонием, но смещенного с кафедры отцом Александра Ярославом в связи со слепотой и невозможностью по здоровью выполнять обязанности новгородского владыки. Антонию наследовал лояльный к потомкам Всеволода Большое Гнездо владыка Арсений. О паломничестве в Царьград Антония мы упоминали выше.

Мы обязательно должны остановиться на личности Антония, которая, на наш взгляд, прямо или косвенно повлияла на становление духовного облика и мировоззрения княжича Александра и вообще образованных русских людей того времени. Остановимся и на деяниях владыки Антония, которые заставляют нас совершенно в ином свете взглянуть на проблему становления идеологической концепции «Москва — Третий Рим».

Еще будучи боярином новгородским, Добрыней Ядрейковичем, владыка Антоний стал свидетелем взятия крестоносцами Царьграда в 1204 г. и разорения святынь столицы Вселенского православия. Падение Царьграда повергло в шок православный мир. Горечь и ужас от этой трагедии были несравненно больше для православных всего христианского мира, чем при взятии Константинополя турками в 1453 г.

«Новгородский летописец записал под 1204 годом назидательную повесть о том, как “в сваде цесарей” — усобице в императорской семье — “погыбе царство бохохранимого Костянтиняграда”».