Александр Невский и Даниил Галицкий. Рождение Третьего Рима

Мы уже отмечали, что нить духовной и политической преемственности от новгородского владыки Антония идет к Александру Невскому. Его воззрения на суть христианского государя, православной государственности, воззрения на верность выбору князя Владимира и законное наследование ушедшей в политическое небытие Византийской империи, должны были своим источником иметь идейное наследие новгородского архиепископа, воззрения, которые впоследствии разделял с князем Александром митрополит Кирилл. Именно митрополит Кирилл являлся тем связующим звеном в передаче южнорусского идейного багажа Романа Мстиславича и Даниила Александру, замкнув на нем одном две традиции — северную и южную воззрения на Русь как на единственную и законную восприемницу Византии и Рима. Нет сомнений, что Кирилл при дворе Александра был идейным проводником галицко-волынской «царской» идеологической линии на Руси, ставшей истоком воззрения на государство Русское как на последний оплот православия, как на Третий Рим!

И то, что эта идея нашла свое полное воплощение именно на севере Руси в правление потомков Александра Невского, не последнюю роль сыграла поистине духовная катастрофа, облекшаяся в истории в тогу политической необходимости и целесообразности, — принятие Даниилом короны из рук римского первосвященника. Еще раз кратко напомним, что «сближение Даниила с апостольским престолом началось еще в 1246–1248 гг. вследствие обещания папы поддержать претензии Романовичей на Австрию, выраженных в его личных посланиях, а также через зальцбургского архиепископа Филиппа фон Шпангайма во время переговорах в Прессбурге (лето 1248 г.). Это сближение было продолжено в 1252–1253 гг. при посредничестве венгерского короля Белы IV, также имевшего виды на часть “австрийского наследства”. Вместе с тем существенную роль во внешней политике Романовичей продолжал играть византийский фактор. Коронация Даниила и переговоры о церковной унии с Римом проходили на фоне более широких политических процессов, инициаторами которых стали папа Иннокентий IV и никейский император Иоанн III Ватац. В обмен на возвращение Константинополя грекам власти Никеи соглашались признать верховенство папы в церковных делах и подчинение ему православного духовенства. В то самое время, когда в Кракове и в Холме шли переговоры Даниила с папским легатом Опизо, из Никеи в Рим отправилось полномочное посольство для заключения соглашения об унии Западной и Восточной церквей (вторая половина 1253 г.). Проводником никейских интересов в Галицко-Волынской Руси оставалась мать Даниила Романовича Евфросиния-Анна. После многих лет, проведенных в монастыре, она последний раз появляется на страницах летописи как одно из главных действующих лиц в истории коронации. По словам придворного летописца, дать согласие на коронацию и унию с Римом Даниила “убедила его мать”. Союз с Римом сильнейшего из князей Руси был выгоден тогда правителям Никеи, так как способствовал реализации их собственных политических целей. Отказ от уступок папе нового никейского императора Феодора II Ласкаря, взявшего курс на возвращение Константинополя с помощью военной силы, незамедлительно привел к разрыву отношений с Римом Галицко-Волынских князей».

Мы теперь можем себе представить всю трагичность того положения, в котором оказался в определенный политический момент Александр. Не имея никаких полноценных военных союзников, он лишался не просто политической поддержки от православного князя Галицкой Руси и Никейской империи, но и получал в их лице проводников латинизации православного народа. К этой ситуации мы обязаны вспомнить о союзнических отношениях Никеи с монголами и величии подвига сохранения православной веры Александром перед лицом в буквальном смысле общемирового отступления от православной веры и краха православной государственности. Здесь князь Александр предстает перед нами, потомками, во всем своем величии силы духа святого государя.

СВЯТОЙ 

ВЫБОР ВЕРЫ СВЯТЫМ АЛЕКСАНДРОМ

В этой главе мы переходим к важнейшему факту биографии князя, из которого мы только и можем верно представить истинный масштаб этой личности для отечественной истории и национальной судьбы.

«И вот в мае 1240 года в Новгород прибыли с посольством “прехитрые” кардиналы Гальд и Гемонт, чтобы предъявить окончательный ультиматум о перемене веры. После разговора с папским легатом юный Александр отрезал: “От вас учение не примем!” Несмотря на всю тяжесть испытаний, постигших русскую землю, выбор был сделан». Послы привезли Александру послание от римского папы.

Для нас сейчас крайне важно понять всю ту сложность и невероятность, с человеческой точки зрения, выбора князя Александра, который обусловил ответ папским послам. Но что же содержали в себе буллы папы римского, адресованные Александру? Что позволяло Римскому престолу надеяться на успех своей миссии у новгородского князя?