Читаем Александр Невский и Даниил Галицкий. Рождение Третьего Рима полностью

«…Русский ученый Е.Н. Голубинский начинал свой пионерский и оттого во многом несовершенный труд о канонизации святых в русской Церкви с утверждения о том, что “о канонизации святых в древней греческой Церкви мы почти что не имеем никаких положительных сведений”».

Византийской православие, переданное на Русь в IX–X веках, исходило из некоей принципиально иной, по отношению к современной практике, концепции определения святости жизни или, по крайней мере, из иного понимания самой этой идеи.

«Восходит само библейское слово “святой”, кадош к понятию “отделенный, вымытый, чистый, обособленный, устрашающий”, что указывает на причастность Богу через посвященность Ему. Бог именуется в Верхом Завете “святым”, но и священник, левит (Нав. 16:3), — также “святой”. Святость, прежде всего, есть сохранение верности Господу посреди народа, отступившего от Него, принадлежность к “малому благому остатку”».

Одним из главных вопросов правильной, легитимной терминологии какой-либо системы, догматической или научной, — это вопрос аутентичности перевода с одного языка на другой.

«При переводе на греческий и другие языки христианского Востока кадош было переведено греческим словом “агиос”, которое почти вытеснило из христианского употребления другое слово — “иерос”, “сакральный, священный”, оставив за ним в основном значение только особого отношения к Богу как “касательства до святыни”. Так древнее греческое слово жрец стало обозначать священника, иерея, храм обычно называется святым, священным именно в этом смысле, хотя на ектений мы молимся именно “о святем храме-церкви сем”. Именно слово “агиос” пишется в надписании икон, сообщая им святость. Итак, святость в Писании означает жизнь по Богу, с Богом и в Боге… В Новом Завете мы видим не только продолжение этой линии, но и важный оттенок в понимании святости как принадлежащей преимущественно Богу и уделяемой человеку в Таинстве Крещения, а также святости как врачества (в особенности это видно у св. Павла, который часто называет христиан “святые во Христе Иисусе”). Итак, святость принадлежит Богу и причаствуема человеку. Эта новозаветная линия продолжается в раннем христианском именовании святыми тех, кто следует путем воздержания и аскезы». Русь принимает крещение в период, когда Вселенская церковь существует уже тысячу лет. За этот период выработались и прошли определенный эволюционный путь многие догматические определения.

«На Древнюю Русь проникает убеждение, что святость вместе с санкцией принадлежит Богу. Достаточно вспомнить эпизод с прославлением князей Бориса и Глеба, когда, сперва, их почитание не дозволялось митрополитом на основании сомнений, но после начала исцелений оно было позволено. Никакой процедуры “канонизации”, естественно, не было. В Прологе об этом мы читаем: “Принесшее в новую церковь, и открыша раку, и се аки дымъ идяше отъ нея, и наполни церковь благоуханья, и вси прославиша Бога. Митрополит же ужасеся, бе бо не твердо верую къ святыма, и падъ ницъ, просяще прощения, и по молитве целовавъ мощи ею. И вложиша мощи его в раку камену. Посемъ же вземше раку с теломъ святаго князя Глеба, и поставиша ю на кречелы, и имяше за ужя влечаху. И егда бысть въ дверехъ церкве, абие ста и непопусти рака. Княземъ же многу сотворшемъ народу милостыню, нудящее молити Бога, дондеже движеся рака. И тако положиша ю в каменей церкви, месяца Майя во вторый день”». Каков же, по воззрениям средневекового русского человека, «механизм» обретения святости.

«Так, Зиновий Отенский, новгородский монах-книжник, полемист и публицист, объяснял своим оппонентам, что человек становится святым оттого, что в него “вселяется Бог”, и поэтому святой остается живым и после смерти. Этот центральный для Зиновия тезис — тезис о вселении Бога в праведных, которые остаются живыми “перед Богом”, — развит и весьма подробно аргументирован в его рассуждениях. Именно этот тезис служит главным доводом в обосновании культа святых».

Необходимо указать и на ряд нюансов, связанных с этим воззрением древних русских книжников.

«…Зиновий не делает никакого принципиального различия между святыми, угодниками и праведниками, святостью и праведностью. А в чем же состоит праведность? Праведники угождают Господу тем, что любят его. А в чем выражается любовь к Богу? В том, что они “быша самодержцы страстем умертвившее уды своя, тем же возвладаша над различными недуги и страстьми и над бесы”. Кроме того, “благоугодити… Богу” и “приобрести спасение от Бога” можно, “творящее же вся заповеди Божия… и в повиновении работающее во всех оправданиих Божиих”. Характерно, что в перечислении атрибутов у Зиновия нет деятельности во имя воплощения в жизнь заповедей Писания — есть только страдание во имя Христа, непорочность и постничество. Итак, в православной перспективе — святость уделяется исключительно самим Богом, а полнота церковная только смиренно поклоняется этой святости как проявлению энергий Божиих в человеках».

Подводя итог вышесказанному, следует в первую очередь отметить следующее.

Перейти на страницу:

Все книги серии Неведомая Русь

Неизвестная история русского народа. Тайна Графенштайнской надписи
Неизвестная история русского народа. Тайна Графенштайнской надписи

История наших предков до IX века от Рождества Христова долго оставалась загадкой, «белым пятном», объектом домыслов и подчас фантастических теорий. Известный писатель Андрей Воронцов, основываясь на новейших открытиях в археологии, антропологии, генетике и лингвистике, пытается ее реконструировать. В книге речь идет о найденном в 1977 г. в австрийском городке Графенштайн камне с фрагментами надписи II в. н. э., которая принадлежала норикам. Норики же, по свидетельству Нестора-летописца в «Повести временных лет», были прямыми предками восточных славян, причем, как выясняется, весьма древними. Согласно историкам Древнего Рима, норики существовали как минимум за тысячу лет до того, как славяне, по версии господствующей в Европе «немецкой исторической школы», появились на континенте. А атестинская (палеовенетская) культура, к которой принадлежали норики, древнее Норика еще на 500 лет. Книга А. Воронцова доказывает прямую преемственность между древнерусской и палеовенетской культурами.

Андрей Венедиктович Воронцов

История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Загадки римской генеалогии Рюриковичей
Загадки римской генеалогии Рюриковичей

Книга «Загадки римской генеалогии Рюриковичей» посвящена знаменитой легенде о происхождении Рюрика от мифического Пруса, родственника древнеримского императора Августа. Несмотря на явную искусственность самой генеалогии, в основе ее лежат отголоски преданий о былом нахождении русов на севере современной Польши и границе с Пруссией, что подтверждается целым рядом независимых источников. Данная легенда дает ключ, с помощью которого мы можем не только узнать о взаимоотношении русов с готами, ругами и вандалами во время Велмого переселения народов, но и определить, где находилась изначальная прародина наших предков и как именно возникло само название нашего народа. Книга предназначена как историкам, так и широкому кругу читателей, интересующихся вопросом происхождения своего народа.

Михаил Леонидович Серяков

История / Образование и наука
Повести исконных лет. Русь до Рюрика
Повести исконных лет. Русь до Рюрика

Известный исследователь, историк Александр Пересвет в своей новой книге, в форме летописного повествования, прослеживает историю от появления первых русов в Восточной Европе до нападения князя Святослава на Хаэарию и Византию. Рассказ ведётся от имени личного духовника великой княгини Ольги, болгарского клирика, который описывает, как рождалась и развивалась Русь изначальная. Он прослеживает её историю: строительство первыми русами города Ладоги, появление нескольких русских «протогосударств», борьбу между ними — и, наконец, укрепление и возвеличение среди них Руси Киевской.Взору читателя открывается захватывающая панорама ранее не известной, но исторически и научно достоверной предыстории Российского государства. В книге предстают известные и малоизвестные исторические персонажи, войны и походы, подвиги и провалы, политические акты и религиозные деяния далекого прошлого.

Александр Анатольевич Пересвет , Александр Пересвет

История / Образование и наука

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука