Александр Первый и его время

То, что Павел I не оценил должным образом гениальную военную систему Суворова - понять можно. Суворов был современником Павла I, а современники всегда плохо понимают гениальных представителей своего поколения. Идеи гениальных людей всегда обычно становятся доступными для понимания после их смерти: когда исчезают личные мотивы недоброжелательного отношения, когда появляется необходимая историческая перспектива. В глазах Павла I Суворов был выдающимся военным деятелем чуждой ему Екатерининской эпохи, личные взаимоотношения у Павла I с Суворовым, как мы знаем, сложились, отчасти по вине самого Суворова, не такие, чтобы он мог беспристрастно оценить гениальность взглядов и методов Суворова Но в эпоху Александра I необходимая историческая перспектива уже была, недружелюбного отношения к Суворову, вытекающего из личных отношений с ним у Александра уже не могло быть. Но тем не менее Александр I не смог оценить Суворова, как выдающегося представителя самобытного русского военного искусства. Александр I пошел не по пути Суворова, а по пути прусской военной школы.

Александру I, европейцу по своим взглядам, прусская муштра оказалась ближе, чем Суворовская система воспитания солдат.

Вот, что пишет об этом Керсновский в своей "Истории русской армии":

"Доктрины, уклад жизни, система обучения, "шагистика "и увлечение мелочами остаются те же".

"Плацпарадная выучка войск в его царствование была доведена до неслыханного в Потсдаме совершенства. В кампанию 1805 года весь поход - от Петербурга до Аустерлица - Гвардия прошла в ногу.

Копирование пруссачины сказывалось в области не только строевой, но и в научной (особенно яркий пример - Пфулевщина). В этом отношении царствование Императора Александра I - после некоторых начальных колебаний - явилось продолжением Павловской эпохи".

В 1815 году в Париже совершилось, незначительное на первый взгляд, событие, которое однако по справедливому мнению А.

Керсновского имело "для русской армии самые печальные последствия и определившее на сорок лет весь уклад ее жизни, как-то, проезжая Елисейскими полями Александр увидел фельдмаршала Веллингтона, лично производившего учение двенадцати новобранцев. Это явилось как бы откровением для Государя: "Веллингтон открыл мне глаза, сказал он, - в мирное время необходимо заниматься мелочами службы", и с этого дня началось сорокалетнее увлечение "мелочами службы", доведшее Россию до Севастополя".

"Наполеоновские уроки заставили вспомнить Суворовскую науку.

Весь этот ценный, так дорого доставшийся опыт надо было бережно сохранить, с благоговением разработать и передать грядущим поколениям. К сожалению это сделано не было. Император Александр не чувствовал мощи священного огня, обуревавшего его славную армию - он видел лишь плохое равнение взводов. "Итак, вязкая тина "мелочи службы" стала с 1815 года засасывать наши бесподобные войска и их командиров".

"Ныне завелась такая во фронте танцевальная наука, - писал Цесаревич Константин Павлович, - что и толку не дашь. Я более 20 лет служу и могу правду сказать, даже во времена покойного Государя был из первых офицеров во фронте, а ныне так перемудрили, что не найдешься".

"В год времени, - писал Паскевич, - войну забыли, как будто ее никогда не было и военные качества заменили экзерцмейстерским искусством".

"Увлечение муштровкой имело очень тяжелые последствия: в русской армии начинаются массовые самоубийства и массовое дезертирство".

Солдаты бежали в Галицию, в Буковину, в Молдавию, в Турцию, в Персию. Из победителей Наполеона Персидский Шах сформировал целый гвардейский батальон.

Офицеры стали уходить в отставку. Вводимая Александром I европейская танцевальная наука вызвала сильное недовольство среди офицеров. Восхищение Александром сменяется враждой к нему. Среди офицеров возникают тайные политические общества, ставящие целью изменение политического строя в России. В роли застрельщиков, сначала оппозиционных, а затем революционного движения, среди офицеров выступают опять масоны.

XIV. УСИЛЕНИЕ ЕВРОПЕИЗАЦИИ РУССКОГО ОБЩЕСТВА ПОСЛЕ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

I

"Тремя огромными волнами разлился по России поток прометеевского мироощущения: в начале ХVIII-го, ХIХ-го и ХХ-го столетий. Он шел через европеизаторскую политику Петра I-го, затем через французские революционные идеи, которым особенно была подвержена русская оккупационная армия во Франции после наполеоновских войн, и, наконец атеистический социализм, который захватил власть в России в свои руки в 1917 году. Русские особенно беспрепятственно вдыхали в себя полной грудью западный яд, когда их армии побеждали на полях сражений, и когда они в 1709, 1815 гг.

попадали в европейские культурные области. Таким образом, победы повредили им больше, нежели их поражения".

Такой совершенно верный вывод делает немецкий философ В.

Шубарт в своей известной книге "Запад и душа востока".