Александр Первый и Наполеон. Дуэль накануне войны

Наиболее эффективно франко-русская торговля могла вестись по морям. Но Балтика и Белое море были практически закрыты для торговых судов Франции из-за английской контрблокады (в 1808 г. в русские северные порты не пришло ни одного французского судна, а в 1809 г. – всего 20). Не был реализован план развития торговли России и Франции через море. На развитие же сухопутной торговли нужны были кредиты, которых Наполеон не дал. Следует отметить, что и та торговля, которую вели французские купцы на свой страх и риск, носила преимущественно односторонний характер, ибо Франция больше ввозила, чем вывозила из России, что вело к увеличению и без того пассивного торгового баланса ее «союзницы». Следствием всего этого был не расцвет, а постепенный упадок франко-русской торговли 1807–1812 гг., особенно после принятия тарифа 1810 г.

В итоге призыв Шампаньи «занять место Англии на петербургском рынке» повис в воздухе. В конце концов он шлет Лессепсу новую инструкцию, прямо противоположную первой: «Внимание, которое вы заставили обратить на интересы французской торговли в С.-Петербурге, понравилось императору, однако он не желает, чтобы ваши представления на этот счет были слишком настоятельны… Торговые интересы, не столь важны для процветания Франции, как это имеет место для Англии, существование которой основано на торговле».

* * *

Наиболее дальновидные современники Тильзита (Румянцев, Мордвинов, Сперанский и др.) отдавали себе отчет, что резкое изменение традиционных торговых связей и методов вызовет наибольшую трудность при реализации союза с Францией, тем более что неудавшийся опыт франко-русских торговых отношений в 1801–1803 гг. не оставлял больших иллюзий. Они догадывались, что Франция не сумеет заменить Англию ни как потребитель русских экспортных товаров, ни как посредник в их реализации. Поэтому, лишив английских купцов всех привилегий на торговлю с Россией, русское правительство не отменило манифест от 13 января 1807 г. и не предоставило французским купцам никаких дополнительных преимуществ в торговле с Россией, кроме тех, которые вытекали из русско-французского торгового договора 1787 г.

Таким образом, обе стороны в силу целого ряда объективных и субъективных причин не смогли подвести под воздвигнутое их дипломатами политическое здание экономическую основу.

В новых условиях международного обмена царское правительство стремилось не ставить свою внешнюю торговлю в зависимость от политической конъюнктуры – союза с Англией или Францией, а попыталось найти выход на путях нейтральной торговли с третьими странами. Это стремление нашло свое выражение в подтверждении принципов вооруженного морского нейтралитета, что со всей четкостью было заявлено в декларации Александра I о разрыве отношений с Англией.

Не подлежит сомнению, что некоторые представители русских правящих кругов действительно пытались воспользоваться англо-русским разрывом для уменьшения зависимости русской внешней торговли от посредничества англичан и укрепления самостоятельности русских экспортеров за счет развития отечественного торгового флота, а также использования нейтральных, главным образом американских, ганзейских (на Балтике и Белом море) и греческих (на Черном море) судов.

Немаловажную роль играли также соображения, что участие России в блокаде стимулирует развитие отечественной промышленности, уменьшит зависимость страны от привозных изделий. Это со всей очевидностью вытекало из коллективного доклада трех министров вскоре после англо-русского разрыва.

Констатируя рост цен и нехватку промышленных товаров, министры писали: «Отъемля, таким образом, поползновение к произвольному возвышению цен на товары, дороговизна некоторых статей, из чужих земель привозимых, и единственно от внезапного разрыва с англичанами возникшая, не может быть постоянна и неминуемо уменьшится, коль скоро повысится наш курс посредством требования наших товаров другими нациями. А если бы некоторые товары и остановились в цене высокой, то в соображении общих государственных выгод из сих самих обстоятельств выйдет та польза, что высокие цены, прельщая промышленность в народе, заставят те же товарные статьи производить дома и посредством труда искать прибылей, теми товарами приносимых».

Один из главных вдохновителей этой политики, министр коммерции и канцлер Румянцев, отстаивал принцип протекционизма (поощрения и защиты) русской торговли и промышленности, видя в этом один из важных источников пополнения казны. Еще в 1802 г. Румянцев представил царю обширный доклад, в котором предлагал сократить ввоз в Россию иностранных товаров и всемерно поощрять вывоз русских, а также развивать транзитную торговлю между Западной Европой и Азией, в которой посредником выступала бы Россия. Румянцев стремился вывести русское купечество на мировые рынки.