Александра

— Надо взять пленных, поспрашать их. Не нравится мне это всё.

— Хорошо. Мы постараемся.

Воин убежал. Вскоре от остановившегося обоза по обе стороны в лес рвануло два десятка воев. Эти бежали, как стая волков. Кто такие лесовики? Дикие люди. Их основное призвание охота. Какое призвание профессиональных воинов? Конечно же война. Они с меча вскормленные с шелома вспоенные. Их основное ремесло — это воевать, за это их кормят, поят, одевают и обувают, да ещё если есть семьи, то и их содержат. Плюс вооружение и брони. Поэтому в прямом боестолкновении, у лесовиков нет шансов. Что и произошло. В лесной чаще началась натуральная резня. Даже меткость лучников, устроивших засаду, не спасло. Тем более, стрелы у них были с костяными наконечниками, а ими воинские брони не пробьёшь. Если только воину в глаз попасть.

Подрубленные деревья нашли и не дали их повалить. К нам опять прибежал посыльный.

— Царевна, боярин. Деревья нашли. Упасть не дадут.

Я махнула рукой.

— Начали движение! — Крикнула в голову обоза. Мы и так здесь задержались. Но есть и позитив, нам самим рубить деревья не надо, чтобы завалить дорогу за нами. Обоз продолжал двигаться, когда я дала команду повалить деревья, громоздя между нами и орденцами ещё один завал.

В это время по обеим сторонам дороге, в лесной чаще всё было кончено. Основную часть засады уничтожили. Часть успела убежать. Гоняться за ними не стали. Притащили троих лесовиков. Один дед с бородой-лопатой. Седой. Второй мужик, от 30 до 40, хотя сколько ему в реале непонятно. И совсем молодой парнишка. Мужчина был ранен и исходил кровью. Велела перевязать его. Ваня удивлённо посмотрел на меня.

— На кой он тебе? Приколоть его и всё, чтобы не мучился.

— Пригодиться. Смотри какой здоровый. Выживет, значит выживет. Нет, значит бросим его труп здесь в лесу и всё.

Мужика перевязали. Связанного положили на одну из повозок, где нашлось место. Старика и юнака гнали вместе со всеми. Я ехала с ними рядом на коне. Стала задавать вопросы старику.

— Кто такие и почему хотели напасть на нас?

Старый молчал. Парень тоже. Только зыркали на нас злыми глазами. Смотри ка, тоже мне, Аники-воины!

— Не советую молчать. Иначе для начала, вот этого мальчишку порежут на ремни. Ты же этого, старик не хочешь? Поверь и я не хочу, но я должна знать. Не вынуждай меня. — Старик продолжал молчать.

— Богдан! — Крикнула я своему старшине.

— Здесь я, госпожа! — Ко мне подъехал старший моей группы.

— Этого, отведи в сторону и убей. — Указала на парня. тот побледнел. Ага, значит понимают. Богдан оскалился. Вытащил из ножен саблю, пнул ногой пленника.

— Пошёл!

— Подожди. — Услышала скрипучий голос старика. — Не трогай его. Я отвечу тебе. Что ты хочешь знать?

— Кто вы и почему хотели напасть на нас? Откуда узнали, что мы пойдём здесь?

— Мы не знали. Мы просто устроили засаду на первых, кто поедет.

— Почему не ушли, когда увидели, что нас много, особенно оружных?

— Хотели, когда поняли, что вас много и все оружные. Но не успели, твои волки кинулись на нас.

— А кто вы такие?

— Мы голядь.

— Какая ещё голядь? — Удивлённо на него посмотрела.

— Голядь, народ такой. Когда-то нас было много. Но и врагов тоже. Мы противостояли им, да только силы народа таяли. Не успевали мы восстанавливаться. Пришлось нам уйти с мест наших, предками нам заповедованными. А потом пришли жрецы распятого бога. Мы не покорились, остались верными нашим богам.

— Язычники что ли?

Он сверкнул на меня злым взглядом.

— Это вы так нас называете. А мы дети солнечных богов! Это вы предали пращуров своих. Стали рабами распятого.

— Ты язык попридержи, старый! — Наехал на него Иван. Поднял руку с плетью.

— Ваня, осади! — Остановила мужа. Посмотрела на старика. Страха в нём не было. Занятный дедок. — Насчёт предали своих пращуров, так не прав ты тут, дедушка. — При слове дедушка, он посмотрел на меня удивлённо. — Русичи помнят свой исток. Свои корни. Зря ты так. А то, что христианами стали, так надо было это сделать. Иначе никак. Но, даже став христианами, всё равно помнят они и богов предков своих.

— Как это?

— А об этом мы с тобой поговорим позже. Если захочешь. — Я усмехнулась. Посмотрела на Богдана. — Освободи их.

— Госпожа? — Богдан смотрел на меня непонимающе. Точно так же, как и Иван.

— Саша, ты чего это? Татей освобождать?

— Ванечка, пожалуйста, любый мой, делай то, что я сказала.

Богдан соскочил с коня и разрезал путы у старика и парня. Я смотрела на старшего, улыбалась.

— Как зовут то тебя, дедушка?

— Аникеем родители нарекли.

— Аникеем? Хорошо. А почему всё же разбоем занялись? — Обоз двигался дальше, и мы тоже двинулись за ним. Старик шёл рядом с повозкой, на которой лежал его раненный соплеменник. Парень тоже.

— Прежде чем ответить тебе, дева, хочу спросить. Позволишь ли?

— Спрашивай.

— Почему оружные вои слушают тебя? Исполняют твою волю? И даже боярин.

— Так боярин муж мой, венчанный, перед богом и людьми.

— Тогда тем более. Разве не он должен повелевать тобой и воями?

— А он и так повелевает ими.