Александра

— Вы один, царевна? — Спросил воин.

— Одни. Больше никого. Все легли.

— Слава богу, что ты, царевна, жива.

Нас сопроводили до обоза. На встречу мне подскакал Ванечка. Выхватил меня из седла. Усадил к себе. Стал ощупывать, приговаривая: — Цела?

— Цела, Ваня. — Уткнулась ему в грудь, покрытую броневыми пластинами. Опять заревела. Он стал гладить меня по голове. — Вань, я всех потеряла. Всех, понимаешь?

— Сашенька. Такова их планида, судьба. Они вои. Раз взял в руки оружие, надел бронь, всё, готовься, что дома от старости не умрёшь, а сгинешь в бою, в поле. Поэтому их кормят и поят. Одевают. Всё дают им, только лишь для того, что, если надо, ты умрёшь в кровавой схватке. Не вини себя. Прошу тебя. Главное, ты жива осталась. Значит они легли не зря.

— Меня Богдан с Никифором вытащили оттуда.

— Я им в ноги поклонюсь. Обещаю. Хороших ты воев вырастила. — Он гладил меня по голове, по лицу. Целовал. А я успокаивалась. — Саша, я батюшке гонца послал. Встретят нас. Скоро уже.

— Орденцы могут перейти брод.

— Пусть переходят. Это уже не важно. Перейдут, назад никто не вернётся. И они это знают.

Нас догнали Богдан с Никифором. Потом присоединились остальные. Как-то так получилось, что они отжали от нас с Ваней всех остальных. И мы оказались в их кольце.

— Богдан, Никифор! — Проговорил Иван, прижимая меня к себе. — Спасибо вам вои, за жену мою. Что сберегли её. Хотите, я на землю сойду и в ноги вам поклонюсь?

— То лишнее, боярин. — Сказал Никифор. — Шустрая жена у тебя, боярин. Прости царевна за слова мои дерзкие. — Сидя у Ивана на коне, просто махнула рукой, типа пустое это. Никиша кивнул мне улыбаясь. Вот какой! — Но мы еле угнались за ней.

Ваня продолжал поглаживать меня. Тоже улыбался.

— Твоя правда, Никифор, шустрая. Не знаю, что и делать с ней. Запереть её? Так сбежит же.

— Сбежит, боярин. — Засмеялись мои парни. Я тоже улыбнулась и теснее прижалась к груди Ивана.

— Знаю.

— Скажи, боярин, а разве не зато ты её полюбил, что не такая она, как все? — Задал вопрос Богдан. Ваня помолчал некоторое время, потом кивнул.

— Да. За красоту её, за то, что она не такая, как все. Бог с ним, не буду я запирать её в горнице. Ничего не буду запрещать. Да и как могу, пусть даже и муж её? Она принцесса Византийская. За ней великая слава её предков. Это нужно уважать, Богдан. Знаешь, что я хочу?

— Чего, боярин?

Иван только крепче прижал меня.

— Чтобы сын наш, всё это наследовал от матери своей.

— Значит будет наследовать. А как иначе, боярин?! — Парни засмеялись. Ваня тоже. Тоже мне генетики великие!

Примерно через два часа нас встретил отряд посланный бояриным-страшим. Три десятка воев. Нас довели до крепости.

Ночь. Горят факела. Повозки заезжают на подворье. Много повозок. Вяземский-старший суетился, бегал от одной повозки к другой. Увидев пушки, выпал в осадок.

— Ваня, как это? Вы пушки взяли? Как же вы замок взяли?

Я закрыла рот мужу. Соскользнула с коня Ивана и подошла к боярину.

— Батюшка. Пушки не главное. Баня готова?

— Готова. Весь день топится, дочка.

— Спасибо. Всё потом, после бани. Людей помыть нужно, накормить и дать отдых.

— Иван? — Посмотрел на сына старший боярин. Тот кинул. Подъехал дядька.

— Фёдор, после бани. Поверь такого даже я не ожидал. Я тебе расскажу. Пусть люд отдыхает. Устали они.

— Саша! — Из терема выскочила Ленка. Кинулась ко мне. Повисла на моей шее. Я её обнимала.

— Лен, я тебе всё привезла. Там много чего есть. Тебе понравится. И Маркуса привезла, виконта долбанного.

— Что, правда он виконт?

— Правда. Только грязный, вонючий и вшивый. Так что, пока его не отпарили в бане и не повывели вшей, не подходи к нему.

— На хрен ты такого скунса привезла? Достаточно было и оборудования!

— Не спеши. Он очень интересный экземпляр. Думаю, вы найдёте общий язык.

Во двор вышла боярыня. Подошла к ней.

— Матушка, хочу попросить тебя позаботиться о людях, что я привела.

— Кто они?

— Сын Ульриха фон Деница с матерью. Кристиан. И ещё одна женщина. Любава. Она из наших, но была захвачена людоловами и продана. Её купил фон Дениц. Она беременна его ребёнком.

— Я поняла, дочка. Ты всё правильно сделала. Они наследники. Я позабочусь о них.

— Матушка, Любаву я хотела взять к себе. А Кристиан с матерью пусть остаются на твоё усмотрение.

— Хорошо.

Посмотрела на Маркуса. Он жался к повозке, где было всё его имущество. Вернее, уже Ленкино имущество.

— Богдан, Никифор, Божен! — Крикнула. Все трое моментально появились передо мной. — Вон Маркус. Значит так, после того, как мы с Ваней выйдем из бани, фламандца затащить туда, отмыть, отпарить, вывезти всех вшей. Его одежду прожарить, тоже от вшей. Простирать и высушить. А пока его одежда сушится, дать что-нибудь взамен.

— Попарить, вымыть, избавить от вшей. Поняли, царевна. А с одёжкой как быть? Мы сами стирать должны?

— Вы нет. Мало прачек? Тех, кто стирает? Озаботьте их этим. Или что? Мне может пойти, велеть им?

— Понятно, царевна. Всё сделаем. Не беспокойся.

Все три парня плотоядно посмотрели на Маркуса. Он понимал с третьего на десятое, но кое-что понял. Побледнел.

— Ваше Высочество! Вы же не позволите дворянина истязать?!