Александра

— Включи высокомерие. И не обращай на него внимания. Они только это понимают. Он, конечно, как мне сказал Ваня из древнего рода, вот только наш род круче и древнее его в десятки раз. Так что он перед нами безродный проходимец. Поняла?

— Поняла. Я могу ему милостыню дать? Ну так, ради прикола?

— Не надо. Такого креатива тут явно не поймут.

— Жаль. Интересно бы было посмотреть, как его бы перекосило. А он вообще кто? Важный перец?

— Окольничий государя.

— Правда? А что это за зверь такой, окольничий?

— Такой чин, приближённый к царю. Одним словом, шишка на ровном месте.

— Да и бес с ним.

К нам вернулся свёкр.

— Пойдёмте, дочки. Нас проводят в большой зал. Там будем ждать Великого государя.

Когда мы двинулись к крыльцу и подошли к стоявшим возле крыльца, Вельяминов вдруг спросил:

— Фёдор Мстиславович, это эти жёнки называют себя царевнами?

Вяземский даже остановился. С недоумением взглянул на окольничьего. Тучков-Морозов тоже непонимающе посмотрел на боярина. Я смерила его презрительным взглядом.

— Как смеешь ты, говорить такие поганые речи тем, в ком течёт тысячелетняя царская кровь? Кто вообще тебе разрешил говорить о нас без нашего на то позволения? — Я смотрела боярину прямо в глаза. — Богдан! — Крикнула я своего главного бодигарда. — Дай мне плеть.

— Чтооо? — Боярин отшатнулся чуть назад, не ожидая такого отпора и даже откровенного наезда. — Я окольничий Великого государя!

— Но не Великий государь! А всего лишь его слуга.

— Иван Васильевич, — вмешался Тучков-Морозов, — полноте тебе. Нельзя так с принцессами из рода Великих Комниных.

— Я всегда с уважением к тебе был, Иван Васильевич, а ты позоришь меня и род мой? Они мои невестки и жёны сыновьям моим венчаные! — Вяземский — старший побагровел. Костяшки его правой ладони, в которой он сжимал боярский посох побелели. Мне даже показалось, что ещё немного и он навернёт Вельяминова этим посохом. А что? Как-то читала, что бояре в боярской Думе, когда сходились в схватке, посохами друг друга дубасили. Богдан успел подскочить ко мне и сунул в руку плеть. Я сжала её рукоять. На солнце бликанула печатка на моём среднем пальце. Я понимала, что игра пошла на пределе, на грани фола, но отступать было поздно.

— Александра Вячеславовна! — Тут же вклинился между нами и Вельяминовым Тучков-Морозов. — Опусти плеть! Нельзя боярина, да ещё окольничего самого государя бить. На то только он имеет право! Ты же не хочешь оскорбить государя нашего?

Я опустила руку.

— Ты прав боярин, Михаил Васильевич. Только это и спасло… Окольничьего.

— Вот и хорошо. — Морозов не даром слыл хорошим дипломатом, что в своё время сумел договорится даже с высокомерной и капризной татарской ханьшей Нур-Султан.

— Скажи, боярин, мы можем зайти или нам и дальше стоять тут, и выслушивать хулу? Разве есть в том честь, пытаться унизить двух женщин?

— Конечно, проходите, я проведу вас. — Он пригласил нас последовать за ним. Я приподняла чуть платье спереди и стала подниматься по лестнице, гордо глядя перед собой. За мной пошла Елена. Я услышала, как она презрительно фыркнула. Иван мне потом сказал, что Вельяминов от этого даже подпрыгнул, но промолчал. С нами прошёл Фёдор Мстиславович и наши мужья. Правда перед самым входом в палату у них отобрали оружие. Так же за нами пошли мои гвардейцы, которые перехватили у холопов сундук с монетами. Нет, это был не один из трёх орденских сундуков, поменьше. Его предоставил сам Вяземский. Но сундук тоже вместительный. А так же понесли и святыни, укрытые в коробах. Оружие у них тоже отобрали. Хотя я подозревала, что сюрикены они не сдали.

В Грановитой палате мне понравилось. Всё было очень красиво отделано и расписано. Имелись фрески на библейские сюжеты. Прошли первый этаж и поднялись на второй. Там был огромный тронный зал. Мы зашли в него. Двери в зал перед нами открыли стражники в парадных расписных белых одеждах. Белый кафтан с высоким стоячим воротом, белые штаны, сапоги из белой кожи, на головах высокие белые шапки. В руках топорики. В тронном зале на возвышении стоял трон Великих Князей Московских. Он был пуст. Вдоль стен на лавках сидели бояре в шубах и высоких шапках, с боярскими посохами в руках. При входе на ногах стояли ещё, толи бояре, толи дворяне. Скорее всего дворяне, так как были без шуб, в кафтанах и без высоких бобровых боярских шапок. Не далеко от трона в кресле с высокой спинкой сидел представительный старик. Он был облачён в одежды золотисто-желтого цвета. Сидел, опираясь подбородком на свой посох, имеющий перекладину на верхнем конце.