Александра

— Царевна. Тебе надо поесть. — Услышала я. Посмотрела на окошко. День шёл на закат. Ну вот, ещё один день здесь прошёл. Встала с колен. Чуть не свалилась, так они у меня занемели. Игуменья не дала мне упасть, поддержала. Помогла сесть на топчан. Я сидела и ела. Жевала хлеб, запивала водой. И почему-то не чувствовала вкуса. Я не понимала, что со мной происходит. Но мне почему-то хватило одной краюхи хлеба и кружки воды. Хотя тут же стояла ещё одна. Я недоумённо смотрела на хлеб. Потом поняла. Это мой обед, который я так и не попробовала. Игуменья зажгла свечу. Я снова молилась. Вдруг словно включился звук, и я услышала свои слова, которые шептала:

Отче наш, Который на небесах!

Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое;да будет воля Твоя и на земле, как на небе;хлеб наш насущный дай нам на сей день;

и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим;и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.

Ибо Твое есть Царство и сила, и слава, Отца, и Сына, и Святого Духа, ныне и всегда, и во веки веков. Аминь.

И тут же не останавливаясь, из моих уст полились слова другой молитвы:

Богородица Дева Мария, исполненная благодати Божией, радуйся!

Господь с Тобою; благословенна Ты между женами и благословен Плод,Тобою рожденный, потому что Ты родила Спасителя душ наших.

Огарок свечи погас. От него оторвался последняя струйка дыма и вся келья погрузилась во тьму. Но для меня это ничего не значило. Успела только перевести дух, вновь из меня полилась новая молитва: