Александровский парк Царского Села. XVIII – начало XX в. Повседневная жизнь Российского императорского двора

Тесные контакты с мастерами садового искусства Европы поддерживались вплоть до Первой мировой войны. При этом ведущими садоводами в Царском Селе очень часто работали подданные Англии, Германии и Голландии, которых периодически отправляли в командировки в Европу. Например, в начале 1911 г. Главный садовод Людвиг Ремпен подал рапорт, в котором, «ввиду не состоявшейся в прошлом 1910 г. командировки», просил отправить его в Европу на 20–25 дней для того чтобы изучить «типы построек фруктовых оранжерей с водяным отоплением». Свой маршрут он спланировал следующим образом: Германия (Дрезден, Франкфурт, Кельн и Гамбург); Франция и при необходимости Англия. После многочисленных согласований маршрут слегка поправили: северная Франция и Голландия, «где приобретается более 50 % товара». Любопытно, что чиновник для особых поручений при министре Императорского двора гофмейстер барон Кнорринг посчитал, что срок командировки следует удлинить, поскольку «надо 25 дней только на Германию». В результате Ремпен уехал в Европу, оставив «на хозяйстве» своего помощника Адольфа Гартмана[279].

Уровень, достигнутый царскосельскими садоводами к середине XIX в., в целом удерживался вплоть до 1914 г. Более того, после переселения семьи Николая II в Александровский дворец началось обновление парников и оранжерей. Если взять в качестве примера 1902 г., то 23 мая «Их Величествам» к столу доставили: 3 кг 3 фун. земляники; 1 кг 1,5 фун. винограда; 1 кг и 6 шт. персиков; 6 шт. абрикосов. Позже пошли малина и сливы, а 6 июня к императорскому столу подали первую дыню.

8 июня 1902 г. «Их Величествам» доставили: 3 корзины (5,4 фунта) земляники; 1 корзину винограда (2 фунта); 8 персиков; 5 абрикосов; 8 слив. Одновременно в кладовую Кухонного корпуса доставили 1 корзину (1,5 фунта) земляники и 1 корзину (10 шт.) персиков. Отмечу, что все эти данные взяты из напечатанного в типографии стандартного бланка, в котором имелись графы: дыни (14 июня к столу подали уже 3 дыни), клубника, мирабели, ананасы, вишни.

Любопытно, что если первые лица по каким-то делам уезжали из Царского Села, то все фрукты отправлялись на стол к их ближайшим родственникам. Например, 17 июня 1902 г. фрукты пошли к столу великих князей Владимира и Павла Александровичей. Периодически фрукты отправлялись императрице Марии Федоровне и в Главную кладовую[280]. Отмечу, что в 1902 г. в ведомостях совершенно не упоминаются клубника и ананасы. Николай II с супругой периодически посещали теплицы лично и как записал император в дневнике «…жрали фрукты и пили чай» (4 мая 1911 г.)

Согласно ведомости строительных кредитов в 1905–1908 гг. значительные средства выделялись на постройку бетонных парников (130 рам) в теплицах Верхнего сада, на постройку теплого парника для роз во дворе цветочных теплиц, на устройство водяного отопления в средней линии теплиц в Верхнем саду[281].

Повторю, что как среди специалистов императорской Фермы, так и среди садоводов всегда было много иностранцев. Когда началась Первая мировая война, это серьезно сказалось на взаимоотношениях сотрудников этих хозяйственных подразделений. Так, Дворцовой полиции пришлось заниматься делом главного садовода Царскосельского Дворцового управления Людвига Ремпена. В документах указывается, что уже в начале августа 1914 г. «при разговоре с некоторыми из служащих дворцовых оранжерей, я узнал, что… происходит большой ропот на то, что почему главный садовод Ремпен сохранил германское подданство, но еще не арестован и не выслан из России… какой-то немец с семьей приехал к Ремпену и жил пятеро суток без прописки и уехал только тогда, как только узнала об этом полиция. В субботу 2 августа двое рабочих не сняли шапку… кричал и приказал уволить… в воскресенье ни один из рабочих не вышел на службу… доложили Путятину… вызвал Ремпена… приказал принять рабочих обратно… Путятин хлопочет о принятии его в русское подданство, а, между прочим, тот же Ремпен два года тому назад говорил, а что я дурак что ли пойду в русское подданство»[282]

.

Далее «компромат» продолжал накапливаться. Как сообщалось в секретной записке Особого отдела управления Дворцового коменданта в ноябре 1914 г. «по полученным Дворцовым комендантом сведениям, главный садовод Царскосельского Дворцового управления Л. Ремпен восторгается будто бы военными успехами немцев и однажды при разговоре по телефону[283] высказался, что „Николай хотя и обещал много полякам, но это ему не удастся“»[284].

Тем не менее, начальник Дворцовой полиции Б. А. Герарди, хорошо зная Ремпена, не предпринял никаких действий репрессивного характера. Однако когда с 26 по 29 мая 1915 г. по Москве прокатилась волна антигерманских манифестаций, сопровождавшихся погромами, Л. Ремпена уволили от службы 30 мая 1915 г.