Алексей Комнин - спаситель Византийской империи

Угрозы подействовали. Понсе вернул часть сокровищ. Другую часть Вутумит передал ему в дар, и конфликт был улажен. На оставшиеся деньги ромеи закупили коней для армии. Вутумит вернулся на Кипр, а затем переправился в Памфилию — эта историческая область на юге Малой Азии была прочно захвачена Византией. Сушей дипломат добрался до Геллеспонта и прибыл в Константинополь, где доложил императору о неудачном исходе своих переговоров. Таким образом, план византийской оппозиции о дипломатическом урегулировании обстановки на Ближнем Востоке полностью провалился. Победила военная партия, которую возглавлял Алексей.

Византия оставалась, против нее плели интриги и составляли новые коалиции. Главными врагами оставались католики, которые сколачивали причудливые союзы против ромеев. Стареющий император Алексей вынужден был искать адекватный ответ. Этим ответом была война.

6. Семья и политика

Здоровье Алексея I ухудшилось. Интриги и войны состарили царя. К постоянным болям в ногах присоединилось расстройство сердечной деятельности. Вероятно, у Комнина прогрессировал ревматизм. Следовало бы переложить заботу о государстве на плечи более молодого политика. Но Алексей, совершенно разбитый физически, чувствовал себя на пике умственного развития. Он постиг тонкости и нюансы управления страной, армией, дипломатической службой. Жертвуя собой, император держал нити управления в своих руках. Это был истинный пример служения, который искупил преступления юности.

«Как снежные вихри, заботы одна за другой обрушивались на императора», — с некоторым сочувствием пишет Анна, которая наблюдала за отцом в это время. Самой Анне исполнилось тогда 29 лет. Она росла ученой женщиной, которая вместо богословских книг увлекалась сочинениями античных авторов. А возможно, уже начала собирать материалы для сочинения об отце. Алексей и Ирина не поощряли увлечений дочери, но принцесса пренебрегала запретами. Она была любимицей матери. Ирина уговаривала Алексея завещать престол Анне и ее мужу Никифору Вриеннию Младшему в обход собственного сына Иоанна. Царь возражал. Несомненно, он был прав. Умная Анна была бы, возможно, неплохой правительницей. Но ее муж Вриенний к роли царя был непригоден. Однако Алексей не давал окончательного отказа на просьбы Ирины и многозначительно говорил, что, как знать, может быть, Анне с мужем еще и удастся получить порфиру, если он, государь, пересмотрит свое завещание.

В результате Анна терзалась сомнениями и мучилась от необоснованных претензий на власть. Алексей же оставался политиком даже в супружеской опочивальне.

* * *

И снова — к внешнеполитическим делам. Очень скоро Алексей обнаружил, что против него образовалась новая коалиция в составе старых врагов: Пизы, Генуи и приморских городов Южной Италии. Они готовили флот, чтобы ограбить приморские владения Византии, которые тянулись огромной полосой и были вследствие этого беззащитны. Одновременно на востоке возобновили военные действия сельджуки. Никакая дипломатия не могла заменить грубую силу.

Сам император пытался сколотить коалицию против крестоносцев с участием мусульман. В этом не было ничего постыдного — лишь политический расчет. Католические правители постоянно обращались к помощи мусульман на Ближнем Востоке. Историки относятся к этому благосклонно. Но такой же поступок Алексея вызывает, конечно же, порицание.

Император пытался заручиться поддержкой сельджукского султана Мухаммеда I Тапара, сменившего на троне Берк-Ярука. Византийский государь предложил султану союз против Танкреда. Казалось бы, странно — выступить вместе с мусульманами против христиан? Однако наиболее дальновидным византийским политикам стало ясно: мусульмане и католики равно враждебны православной Византии. А значит, союз с одними против других вполне правомерен, если отвечает политическим интересам империи. При этом можно было сохранять религиозную риторику и объявлять себя борцом за интересы христианства. Так делали и католические, и православные государи.

Кроме того, императору удалось переманить на свою сторону армянских князей Киликии. Они страдали от набегов турок и крестоносцев, а потому предпочли принять покровительство православного царя. Киликийский князь Гох Басил еще несколько лет назад получил от Алексея высокий титул севаста. То есть, по сути, зависимого от византийцев короля. Другой князь, Торос Рубенян, тоже служил ромеям. Хотя оба армянина исповедовали монофизитство, они выбрали союз с православными. Следовательно, Танкред оказался настолько агрессивным и безобразным грабителем, что поссорился со всеми соседями, включая армян. Более того, он поругался даже с католиками, ибо захватил Эдессу и вернул ее Бодуэну де Боргу только после войны. Ту же самую операцию захвата и грабежа Танкред хотел проделать с армянами, но был наконец разбит Гох Василом у подножия горы Сев-Лер. Экспансия крестоносцев была остановлена. Алексей без всяких затрат удержал границы империи на Евфрате.