Алексей Косыгин. «Второй» среди «первых», «первый» среди «вторых»

Однако советская сторона должна была констатировать, что «этого до сих пор не произошло». Со стороны чехов наблюдались «только политические игры вокруг безрассудного поступка молодого человека».

Представители чехословацкой антисоветской оппозиции «все больше проявляют солидарность» с теми требованиями политических групп, которые «не имели вообще ничего общего с желаниями чехословацких трудящихся, направленными на совершенствование социалистического общества».

Для советских лидеров было «совершенно очевидным», что «антисоциалистические круги готовятся использовать похороны Яна Палаха для широкого развертывания провокационной кампании. Если в этих условиях не удастся проявить твердость, если не будут предприняты решительные меры, события могут выйти из-под контроля партии и правительства и перерасти в открытые выступления против дела социализма в Чехословакии».

Страхи, ни на чем не основанные…

Но авторы письма продолжали:

«Мы убеждены, что создавшуюся ситуацию еще можно быстро поправить, если опираться на трудящихся, которые в своем большинстве не поддерживают развязанный психоз, если развернуть наступление на враждебные силы.

Мы хотим подчеркнуть, что ЦК КПЧ, правительство ЧССР и другие ответственные органы республики:

— должны сделать все политически необходимые выводы и правильно сориентировать партию, трудящихся и дать принципиальную партийную оценку деятельности антисоциалистических, антисоветских сил в связи с развязанной провокационной кампанией вокруг случая на Вацлавской площади;

— должны принять незамедлительные меры, которые будут направлены на приостановление деятельности тех, кто стремится воспрепятствовать нормализации в стране на марксистско-ленинской интернациональной основе…»[453]

Был ли искренен в этом письме Алексей Николаевич? Думаю, что да, был…

* * *

События мая 1968 года в Париже и уход в отставку президента Франции Шарля де Голля Косыгин не приветствовал, считая, что французский лидер поддался «давлению» со стороны радикалов, но в то же время, согласно советскому канону диалектического подхода к различным событиям и явлениям, критиковал и самого генерала де Голля, который не ответил «на чаяния простого народа»…

Но и в 1968, и в 1969 году приоритетными и для Косыгина, и в целом для Советского Союза оставались взаимоотношения с Соединенными Штатами Америки.

Косыгин продолжал начатый еще в январе 1967-го диалог с Л. Джонсоном осторожно, стараясь не «пережать», но и опасаясь не «дожать». Вопросы, подымаемые Джонсоном в переписке и в беседах при встрече летом 1967 года, были важны как для США, так и для Советского Союза, совсем недавно «столкнувшихся» в Карибском кризисе, который едва не вылился в мировой конфликт. Косыгин, думаю, как и Джонсон, понимал, что «лучше худой мир, чем хорошая война», а потому поддерживание контактов, решение острейших вопросов исключительно за столом переговоров оставались для советского премьер-министра приоритетными.

Но в то же время Алексей Николаевич стремился ни в чем не уступать, считая, что уступки ослабят позиции не только Советского Союза, но и всего социалистического блока.

По сути, именно две мировые державы в 1960–1970-х годах решали сложнейшие геополитические проблемы, от этих держав во многом, если не в основном, зависело мировое спокойствие. Это «красной нитью» проходило сквозь все заявления обеих сторон.

Косыгин давал понять своему визави, что без СССР США, так же как США без СССР, не в состоянии решить мировые проблемы, и потому стоит выработать совместные подходы, согласовать по возможности официальные заявления, принимая решения о том, чтобы сохранять «в тайне» и не афишировать те или иные заявления до определенного времени.

Развитием переписки с американским президентом можно считать и встречу Косыгина (22 апреля 1969 года) со вновь назначенным послом США в СССР Джэкобом Бимом.

Для «разминки» обменялись приветствиями.

Алексей Николаевич Косыгин был краток:

— США — великая страна, с которой у Советского Союза в дальнейшем, очевидно, будут развиваться более широкие отношения. Наш народ хорошо относится к американскому народу, и американский народ питает добрые чувства к народу Советского Союза.

Джэкоб Бим был согласен с премьером:

— У нас был хороший опыт, был также опыт, который не был так хорош. Во время войны мы успешно защищали дело мира против общего врага. Мы научились уважать друг друга и знать друг друга. Но у нас были некоторые разногласия; которые не нуждаются в подробном разъяснении. Мы живем в различных частях мира, и естественно, что у нас возникают различные интересы, разногласия временами бывают резкими и могут приводить к опасностям; в результате новых подходов мы сможем найти путь, который приведет к полезным результатам для обеих стран.

Затем собеседники обратились к тем темам, которые продолжали волновать мировую общественность, — договору о нераспространении ядерного оружия, Ближнему Востоку и Вьетнаму.

А. Н. Косыгин повторил позицию, занимаемую СССР: