Ален Бадью об Алене Бадью

Тезис № 3. Трудность состоит именно в том, что до Сократа философия появилась в рамках еще поэтического языка, в основном вдохновленного обширными поэмами Гомера, а потому она была ближе к поэзии, чем к математике. Это время Эмпедокла и Анаксимандра. Переход случился в работах Парменида: он тоже написал длинную поэму. Но на самом деле он предложил доказательство, логическое доказательство того, что есть лишь бытие, а тем самым он поместил философию между поэзией и математикой. Чтобы доказать, что есть только бытие, а ничего другого – нет, он применил косвенный метод доказательства от абсурда. Фактически, он попытался продемонстрировать, что небытие не может существовать и что, как следствие, только бытие существует. Тот факт, что небытие не существует, кажется очевидным, но на самом деле нужно хорошо уяснить, что для Парменида «быть» и «существовать» – разные вещи.

В любом случае с Парменидом философия оказывается между поэзией и математикой, и Платон решает перенять этот доказательный подход, при этом не жертвуя красотой языка. На самом деле тот вид поэзии, которую критикует Платон, это не поэзия вообще, а та поэзия, которую он называет «миметической», то есть та, которая втискивает себя в узкие рамки подражания природе и стремится не к новым знаниям, а к новым аффектам. Согласно Платону, моделями для этой «плохой» поэзии выступают эпос и, прежде всего, трагический театр. Поэтому дело тут не столько в языке, сколько в субъективных эффектах, вызываемых поэзией, ведь ее ускользающее от контроля, чарующее действие подталкивает зрителей и слушателей идентифицироваться с тем или иным образом мысли, чувства и действия, а для философии это недопустимо. Нужно все-таки принять тот факт, что Платон не исключает поэзию как таковую. Он принимает ее при условии, что она не является миметической. Его главный аргумент в том, что философия – это создание нового, а не имитация чего-то [существующего].

Итак, после Парменида язык философии располагается посередине между языком поэтическим и языком математическим. Можно было бы сказать, что есть чарующий или обольщающий язык, и он заставляет осуществлять перенос на того, кто говорит; но есть и другой язык язык доказательства, который погружает слушателя в молчание.

Тезис № 4. Сам Платон постоянно прибегает к поэтическому языку, в частности в форме «мифов», своего рода сказок, которые создают и видоизменяют понятия, рассказывая выдуманную историю их появления.

В отличие от поэтических историй, сказок, короче говоря, в отличие от языка выдумки, сила математики состоит в том, что она опирается на символы, знаки, фигуры или формулы, а не на слова, образы или фразы. Вот пример математического языка:

[(∀y) (y ∉ х)] ↔ (х =∅).

Эта формула означает: «Утверждение, что ни один из элементов множества у не принадлежит множеству

х, равносильно утверждению, что множество х – пустое». Можно сказать, что математика демонстрирует силу знака, чистых знаков и символов, чистого доказательства или символизации, в то время как поэзия – это сила языка в развитии, сила речи и ее образности.

Тезис № 5.

Именно по этой причине философия никогда не ограничивалась математическим языком, ведь философия, даже будучи демонстративной, так и не достигла соответствующего уровня формализации. Чисто математическая философия, которая имела бы исключительно буквенное или символическое представление и в которой всякое утверждение было бы теоремой, – это несбыточная мечта. Спиноза, который свою знаменитую книгу «Этика» написал по образцу великого трактата Эвклида, – это исключение. Но даже он далек от строгой формализации. Можно даже сказать, что по большому счету «Этика» Спинозы – это вид абстрактной поэзии. Кроме того, существуют такие философские сочинения, которые открыто выбирают поэтическую форму [выражения], как, например, «De rerum natura» Лукреция или некоторые части «Так говорил Заратустра» Ницше.

Из этого мы можем заключить, что философия не допускает символьного представления в его чистой действенности. Для нее слова должны иметь смысл. Она, без сомнения, может попытаться стать доказательной, но она не может быть до конца формализованной. Вот почему философия располагается между математикой и поэзией.

Тезис № 6. Математика, будучи формальной онтологией множеств, является независимой наукой с собственной закрытой областью [изучения]. Поэзия же, как необыкновенное использование обыкновенного языка, может возникнуть из какого угодно текста.