Аленький цветочек

Саша обернулся, а Надя лишь чуть повела головой на голос отца. Он подошел очень тихо и Надя с Сашей этого не заметили.

- Здравствуйте, - сказал Саша.

- Привет.

- Нет, я православный, но это не имеет никакого значения.

- Я просто так спросил, - сказал Юрий Иванович. - И что, правда попросил прощения?

- Правда.

- Молодец. Не каждый сможет вот так... На весь мир. Надюша три часа, нам пора.

- Я помню, - сказала Надя, так же неподвижно глядя перед собой.

Юрий Иванович неторопясь пошел к дому. Саша и Надя молчали. Слабый ветер зашелестел листвой яблонь, под которыми висели качели. За соседним забором дважды прокричал петух.

- Вы уезжаете? - спросил Саша.

- Да. Через два часа нас ждет профессор. Говорят, в Европе могут сделать операцию... ты иди. Спасибо, что зашел.

- Тебя проводить до дома?

- Ненужно. Папа сейчас вернется.

- Удачи, - сказал Саша и встал с качелей.

- Спасибо, - улыбнулась Надя.

Когда Саша вошел в свой сад, мама уже приготовила окрошку и на столе под навесом расставляла тарелки. Папа нарезал большими ломтями каравай черного хлеба, купленный утром у бабы Вали в соседней деревне. Заметив сына он замер, не дорезав хлеб.

- Ты откуда такой задумчивый?

- Из дома напротив, - сказал Саша, присаживаясь за стол.

- Как Надя? - спросила мама, передавая сыну тарелку с окрошкой.

- Нормально, - ответил Саша и подняв брови добавил: - Хотя, что в этом может быть нормального...

- Как жалко девочку, - вздохнув, сказала мама. - Вы ведь с ней ровесники?..

- Саша кивнул головой, помешивая ложкой в тарелке. - Тем более такая красавица... Значит судьба.

- А причем здесь красавица? - спросил папа. - Если бы она была невзрачной, тебе было бы ее меньше жаль?

- Нет, конечно. Но вот ей каково... Так все хорошо было. Компания.

Поклонники. Женщина чувствует, когда она привлекает внимание, знает себе цену, строит планы.

- Перестань ерунду говорить, - сказал Саша. - Для любого человека тяжело осознавать, что твой мир стал в сто раз, в тысячу раз, меньше.

- Особенно, когда к тебе перестают заходить друзья, - добавил папа. - Я их что-то и в поселке давно не видел.

- Отдыхать, наверное, разъехались, - сказала мама. - Кто на море, кто за границу.

- Вот уж действительно... друзья познаются в беде, - сказал папа. - Но с другой стороны... ты вот сходил и неизвестно обрадовал или расстроил. Ты правда с ней компанию не водил... а пришли бы старые друзья-подружки, воспоминания бы начались... а как раньше уже не будет... Пришел помочь, а принес горе.

- Может ты и прав, - сказал Саша. - Но мне кажется всегда можно спросить: если хочешь, я больше не приду. Если тебе это больно, не приятно...

- Спросить, конечно, можно, только не каждый решиться. Как будто ты пытаешься оправдать свое нежелание навещать больного. Просишь, чтобы он сам тебе запретил приходить. Совсем гадко получается.

Прошла неделя с тех пор как Саша пришел Наде с красной розой. С того дня они встречались каждый вечер и будущий учитель географии подолгу рассказывал студентке юрфака о далеких странах. Надя слушала и никак не могла понять почему раньше это ее не интересовало. Ведь мир настолько велик и разнообразен. И сколько интересного находиться за тысячи километров от чопорной Европы и надменной Америки. Сколько цивилизаций на территории современных государств, как теперь принято говорить третьего мира, сумели достичь вершин в своем развитии и после этого канули в лету.

Валентина Игоревна не разделяла настроение дочери, когда к ней приходил невзрачный сосед из дома напротив. Может быть поэтому Женя сначала стал заходить к ним все реже, а вчера вообще улетел на Мальту. Саша Надиной маме совсем не нравился. Валентина Игоревна строила планы на брак Жени и Нади.

И хотя после аварии многое из этих планов стало призрачным, Валентина Игоревна считала, что Сашины приходы виноваты ничуть не меньше встречного автобуса.

Юрий Иванович вышел на крыльцо с радиотелефоном в руках и все еще находясь во власти своих размышлений посмотрел на качели. По его лицу нетрудно было догадаться, что у него неприятности. Сосредоточенно что-то обдумывая он облокотился о перила крыльца и перевел взгляд на крыши дачного поселка. Следом за мужем вышла Валентина Игоревна.

- Зачастил к нам Шурик, - сказала она, глядя на качели.

- А что тебя не устраивает? - спросил муж.

- А тебя все устраивает? - не понимала жена.

- Нет. Меня не устраивает, что Бочков хочет разорвать договор.

- Сволочь какая, - с чувством сказала Валентина Игоревна. - А еще друг называется. Забыл что это ты привел его в большой бизнес, дал денег... Ничего, найдешь нового поставщика.

- В разгар сезона?

Валентину Игоревну мало интересовали проблемы мужа.

- И чего ему от нее надо... Еще в апреле она и внимания не обратила бы на этого лопоухого.

Муж повернул голову, посмотрел на жену взглядом человека осознавшего, что упустил из виду что-то важное.

- У-у-у-у... - грустно протянул он и вздохнув снова вернул взгляд к крышам. - О, женщины, вам имя вероломство...

Но на качелях не слышали этого разговора и даже не заметили, что кто-то вышел на крыльцо.