Аленушка и братец ее козел

В этот раз по глазам ударила тьма. Сделав шаг вперед, я передернула плечами, ибо странная изморозь коснулась оголенных участков кожи. А когда зрачок стал различать предметы обстановки, то с удивлением огляделась. Кабинет Златы было не узнать. Пожухлые лианы, словно веревочки, покрытые легкой изморозью, уныло обвисли. В комнате заметно похолодало, и не покидало ощущение вселенской тоски. Казалось, что само помещение оплакивало свою незавидную участь. Из-за стола медленно поднялась жабоподобная и грациозно поплыла в мою сторону.

– Каждый совершает свои ошибки, – изрекла дама, подняв руки ладонями вперед и направив их в мою сторону. – И расплата за эти ошибки тоже своя. Сегодняшний день научит тебя главному.

– Чему? – насторожилась я, внутренне сжимаясь.

– Смирению, – оскалилась Злата, пугая меня своими острыми зубами. – А любое смирение начинается с умения молчать!

Вскинув руку на уровень моих губ, она свистнула так пронзительно, что на миг у меня заложило уши. Когда же шум прошел, я попыталась возмутиться, с ужасом осознавая, что голос мне отказал. Не скрывая беспокойства, уставилась на Злату, желая получить объяснения.

– Речь вернется, когда он, – женщина сделала особое ударение на последнем слове, – тебя отпустит… Переодеть! Живо! – гаркнула Злата, хлопнув в ладоши.

Отодвинув пожухлые лианы, в помещение вошли трое карликов. Двое зафиксировали мне руки, а третий стал стягивать джинсы. Я забилась, желая вернуть себе свободу. Жабоподобная тут же подлетела ко мне и, схватив за косу, больно дернула на себя, наматывая волосы на руку.

– Не рыпайся! – прошипела Злата. – Поверь, эта расплата – самое малое за то, что ты делаешь… Учись не только слушать, но и слышать! Помни, если захочешь – все забудешь, но сейчас прими это… – женщина отпустила косу и, не обращая внимания на дорожки слез на моих щеках, прошептала: – Сегодня вернешься сюда, потом и поговорим. Будь умницей, и тогда все закончится быстро.

Восстановив дыхание после шока, что испытала, когда жабоподобная преподала мне урок, я безропотно позволила себя раздеть и одеть. Не обращая внимания на наряд, что больше соответствовал облику наложницы, я лишь дернулась, когда вокруг лодыжек и запястий защелкнулись кандалы, а также глухо просипела, когда ошейник царапнул горло.

– Дыши спокойно, тогда кислород беспрепятственно будет поступать в легкие, – медленно произнесла Злата. – Если будешь нервничать или дергаться, то ошейник, сжимаясь, начнет душить. Помни, смирение тебе наука…

Щелкнув пальцами, женщина позволила двери, ведущей в коридор, распахнуться. На пороге стоял Волк. Его взгляд был мрачен, а вся поза говорила о том, что он готов выполнить приказ.

– Ты знаешь, что делать, – сказала Злата, избегая смотреть на меня.

– Да, – кивнул мужчина.

– Потом вернешь ее сюда, – обронила женщина, отворачиваясь к столу, будто теряя интерес.

Один из карликов протянул Волку конец цепи, и мужчина, потянув за нее, заставил меня двигаться. Ровно полтора шага – такой была дистанция между Волком и мной, если двигаясь, я хотела дышать нормально. Гремя цепями, старалась не отставать, а также внимательно смотреть под ноги, ибо обуви мне не оставили.

В голове крутилась лишь одна мысль: только бы дожить до утра… Господи, помоги мне дожить до утра, а там… там… Да провалитесь вы все пропадом, но больше я сюда ни ногой!

Даже если кто-то и встретился нам на пути, то я этого не заметила, полностью углубившись в собственные страдания. Мне было не больно. Я испытывала настоящее унижение, и оно ранило куда сильнее, чем физическая боль. Фактически изнутри я разрушала свою силу воли, истребляя терпение и ставя под сомнение решимость. Когда мозг готов был взорваться от переполняющих его противоречий, мы остановились перед огромными железными воротами.

– Сейчас я проведу тебя внутрь и пристегну к трону, – глухо произнес Волк. – Не рыпайся, не причиняй себе боли больше, чем уже причиняешь.

Я попыталась воспротивиться, но из открывшегося рта вырвалось лишь глухое сипение. От безысходности на глаза навернулись слезы. Сложив руки в молящем жесте, я протянула их к мужчине, осторожно покачав головой, но Волк, пронзив меня взглядом, отвернулся, а после небольшой паузы произнес:

– Это ад, Алена. Тут нет места жалости, тут – испытания, которые ты либо пройдешь, либо нет, и тогда сломаешься. Он и так сделал для тебя больше, чем должен был, а ты… Зря ты вчера вернулась, ведь он просил. А атеркары не просят, они приказывают!

Я молча пыталась осознать, что именно хочет донести до меня мужчина с мордой волка вместо лица.

– Будь хорошей девочкой и просто тихо посиди там, где я тебя оставлю. Постарайся быть незаметной, и тогда этот день закончится раньше, чем ты думаешь. Алена! – мужчина ухватил пальцами меня за подбородок, заставляя смотреть в его черные глаза. – Что бы там ни происходило, постарайся быть незаметной! Это все, чего я прошу… – Волк запнулся. – Чего он просит, – едва различимо произнес мужчина.