Альфа и Омега

— Не извиняйся, — возразил альфа, снова укладываясь так, чтобы наши лица были друг напротив друга. — Если бы не ты, я бы никогда… никогда не смог почувствовать, на что это похоже. Твой запах в день нашей первой встречи… Он был не такой, как все остальные. Как запахи девочек, что живут здесь, как запахи других омег. Он был… чистый и безопасный. Когда я смотрел на тебя, я видел только тебя, а не то, что тогда случилось. Словно я вдруг оказался в мире, где этого просто не происходило. Где я был таким же, как все. Нормальным.

— Ты и так нормальный, — с трудом сдержав горечь, проговорила я. — Ты самый нормальный альфа из всех, кого я встречала. С таким детством у тебя были все шансы вырасти долбанутым на всю голову, но ты вырос таким… замечательным. — От переполнявших меня эмоций я даже начала слегка задыхаться. У меня словно бы никак не получалось на него наглядеться. Словно мои глаза были постоянно голодны по его лицу и его улыбке, а мои уши — по его голосу и смеху. Я наполнялась им до краев, и мне все равно было мало, потому что, продолжая черпать, я слишком ясно ощущала, как мой ковш царапает дно. Ведь у нас уже почти совсем не осталось времени.

— Неужели это та же самая омега, что называла меня убийцей и говорила, что никогда и ни за что не ляжет со мной в одну постель? — слабо улыбнулся Йон.

— Я… просто тогда совсем тебя не знала, — чуть покраснела я, смутно припомнив, какой разнос устроила ему в первое наше утро, ощущая себя главной жертвой во всей этой сомнительной истории. Кажется, это было так давно.

— Я рад, что ты изменила свое мнение… напоследок. — Его улыбка погрустнела.

— Не говори так, — помотала головой я. — Пожалуйста, не надо. Мы найдем способ поставить тебя на ноги.

— Это бессмысленно, — отозвался альфа, вытягиваясь на спине и устремляя взгляд в потолок. — Я чувствую, как эта дрянь пожирает меня изнутри. Откусывает по кусочку от моих мозгов, и скоро их не хватит даже на то, чтобы вспомнить собственное имя.

— Ория достанет тебе лекарство, и оно замедлит процесс, — не отступала я. — Мы найдем способ тебе помочь. Отец Горацио говорил, что Церковь хранит множество тайн. Если понадобится, я пойду к ним и соглашусь сдаться в обмен на помощь. Они наверняка знают, как с этим справиться!

Услышав мои слова, Йон аж сел от неожиданности, и я последовала его примеру.

— И думать не смей, — отрывисто произнес он. — Если свяжешься с ними, они уже нас не отпустят. И тогда…

— Тогда ты выживешь! — упрямо перебила его я.

— Тогда мы оба умрем! Или еще чего похуже. — Он сжал мои плечи, проникновенно и пылко глядя мне в глаза. — Я согласен отдать Зверю душу, если это будет означать, что ты будешь в безопасности от них всех. Что ты будешь свободна.

— Но ты говорил, что все переосмыслил! — горячо напомнила я. — Что у тебя есть выбор и что ты хочешь большего, чем просто… умереть в погоне за своей местью!

Йон недовольно цыкнул. Видимо, моя способность совершенно не к месту вспоминать его прежние слова и заверения знатно выводила его из себя.

— Я правда так думал те несколько минут, пока не знал, что Никки пожертвовала собой ради меня, а наша связь излечила не последствия укуса бешеного, а лишь рану, что он нанес, — проворчал он.

— Ты не имеешь права сдаваться! Йон, ты должен бороться вместе со мной, я одна не справлюсь. Я просто не смогу, если ты мне не поможешь!

— Может, оно и к лучшему, — вздохнул он, отпуская меня.

— Даже не надейся, глупый альфа! — окончательно вышла из себя я, вскакивая с кровати.

— Прекрати упрямиться, глупая омега, — покачал головой он.

— И дать тебе умереть с осознанием собственного геройского благородства? — саркастично изогнув бровь, уточнила я. — Да Зверь тебе в задницу, можешь даже не рассчитывать! Я еще не знаю как, но я заставлю тебя выздороветь, а потом устрою тебе секс-родео на всю ночь за все твои юношеские годы без близости с настоящей омегой!

От последнего заявления он даже слегка изменился в лице и, кажется, забыл, что собирался мне возразить. Кивнув сама себе с мрачным удовлетворением, я вышла из комнаты и не преминула напоследок от души хлопнуть дверью. Ее грохот заглушил его последние слова, но я готова была поклясться, что расслышала среди них свое имя. Впрочем, возвращаться и уточнять было уже как-то неловко.

— Тупой упрямый альфа! — в сердцах воскликнула я, с размаху опустившись на табурет. — Еще раз заикнется про свою идею фикс расстаться с жизнью ради всеобщего блага, я ему уши оторву!

— Это… похоже на Йона, — признала Поппи, которая была на кухне, когда я туда ворвалась и от души плеснула себе мутно-коричневой жидкости из высокой бутыли, стоявшей в буфете. Что это было за колдовское варево, никто наверняка не знал, но уже от одного запаха у меня прежде слезы на глазах выступали. Теперь же я чувствовала в себе желание употребить по прямому назначению, по меньшей мере, половину того, что было там налито.