Альфа и Омега. Книга 2

— Я в порядке, — попыталась было возразить я, но когда он отобрал у меня тяжелый поднос, облегчение было настолько сильным, что мне захотелось расцеловать его прямо при всех.

Отнеся поднос на кухню, Йон вернулся ко мне и повел за собой. Я сперва подумала, что мы идем к лабиринту и что пришло время для встречи с Сэмом, но альфа привел меня совсем в другое место, которое находилось позади сцены, где стояли колонки с музыкой и где в начале вечера выступал приглашенный ведущий, объявлявший какие-то благодарности хозяину дома, а также разъяснявший порядок проведения вечера и расположение доступных для гостей развлечений. Сейчас на сцене танцевали самые смелые — и самые пьяные — парочки, но оттуда, где мы стояли, было видно только их тени, скользящие по верхушкам аккуратно подстриженных кустов.

— Этот вечер напомнил мне то, что произошло в казино Красной Лилии, — признался альфа.

— Не самые приятные воспоминания, наверное, — вздохнула я.

— Нет, я не о том, что было после… Я о том… Кхм, Хана Росс, вы окажете мне честь? — Он протянул мне руку, и я даже не сразу поняла, о чем вообще речь. А потом вспыхнула до корней волос, словно речь шла о чем-то неприличном:

— Ты… ты приглашаешь меня на танец?

— На исключительно неуклюжие ванильные топтания, — поправил меня он, с умным видом подняв указательный палец. — Я не умею танцевать, маленькая омега, тебе стоило понять это еще в тот раз.

— А я думаю, с твоей грациозностью у тебя бы отлично получилось, — широко улыбнулась я, принимая его руку и позволяя ему прижать меня к себе. — Во время драки ты двигаешься так… красиво. Я уверена, у тебя бы получилось не хуже и в чем-то менее… разрушительном.

— Ты считаешь? — почти всерьез задумался он, а потом, отступив на шаг назад, прокрутил меня у себя под рукой и снова привлек к себе.

— Да у тебя определенно талант, — искренне подтвердила я, и он от души рассмеялся, покачав головой.

Мы снова будто бы оказались совсем одни посреди всей обозримой Вселенной: я и он, пойманные в ловушку истекающего времени, которого всегда почему-то было слишком мало для нашей любви.

— Хана, ты счастлива со мной? — вдруг тихо спросил он.

— В… каком смысле? — растерялась я. Кажется, в тот момент я могла ожидать чего угодно, кроме подобного вопроса.

— Ты же знаешь, что я никогда не смогу дать тебе… всего этого. — Он кивнул в сторону освещенной сцены, повернутой к нам своим неприглядным, перетянутым драпировкой тылом. — И нам обоим повезет, если просто удастся… прожить еще немного, не потеряв друг друга. У меня ничего нет, Хана. Ни денег, ни дома, ни будущего. Зверь его дери, у меня даже образования, считай, нет. Я простой парень из бедных кварталов, как ты и говорила. А ты заслуживаешь всего вот этого и куда большего. Я хотел бы пообещать тебе, что дам тебе это все, но я… Я даже не знаю, что со мной будет завтра утром, как я могу что-то тебе обещать?

Мы остановились, хотя музыка все еще звучала, и тени от голов продолжали кружиться и танцевать на верхушках кустов. Я молчала и вглядывалась в его слишком серьезное и даже как будто ожесточенное по отношению к самому себе лицо. Неужели он правда не понимал?

— Я очень счастлива с тобой, Йон Гу, — с чувством проговорила я, сжав его руки. — Так, как никогда не была бы счастлива ни с кем другим, даже танцуя на самой дорогой вечеринке сезона в обнимку с каким-нибудь крутым богачом. Ты — моя жизнь и мое счастье, и пока ты остаешься собой и любишь меня так же сильно, как сейчас, мне больше ничего не нужно.

— Иногда я просто не понимаю, почему судьба решила свести меня с такой удивительной женщиной, как ты, — покачал головой он. — Не уверен, что я заслужил тебя, но отказаться от этого подарка у меня уже не достанет ни благородства, ни жертвенности.

Он склонился ниже, чтобы поцеловать меня, но я ушла от его губ и задала встречный вопрос:

— А ты?

— Что, я? — удивился он.

— Будешь все так же любить меня, когда через десять с лишним лет мне стукнет сорок, и я больше не буду такой… упругой и нежной, как сейчас? — Я чувствовала себя ужасно глупо, спрашивая об этом, но понимала, что иначе мы не будем до конца честными друг с другом. И если он поделился со мной своими страхами, мне тоже стоило.

Осознав смысл моего вопроса, Йон вдруг улыбнулся — по-мальчишечьи широко и весело, отчего мое сердце привычно екнуло, — а потом спросил, склонив голову набок:

— А ты, значит, сомневаешься во мне, маленькая омега?

— Кое-кто сказал мне, что мужчины предпочитают держать возле себя самочек посвежее, — пробурчала я, отведя глаза.