Альфеус Хаятт Веррилл. Повести и рассказы

– Нет, мой друг, – заявил он. – Это будет в полдень во вторник, потому что за двенадцать часов, прошедших с тех пор, как вы покинули Лиму, в Калькутте также прошло двенадцать часов, хотя ваши собственные часы показывают, что было 12 часов дня в понедельник, так что вы снова будете на 12 часов в будущем. Но, продолжая свой путь, по прибытии в Барселону вы обнаружите, что все еще был полдень понедельника, хотя по вашим часам было 6 утра вторника, так что вы прыгнули из двенадцати часов в будущее и теперь вернулись на шесть часов назад в настоящее. Продолжая движение, вы прибудете в Лиму в 12 часов дня во вторник, ваши часы должны показывать полдень во вторник, и вы внезапно обнаружите, что были в трех местах, отделенных друг от друга почти на шесть тысяч миль, точно в тот же час.

Я в отчаянии всплеснул руками.

– Я знаю, что ты жонглируешь цифрами, – заявил я. – Но пусть меня повесят, если я вижу, к чему это приведет. Я полагаю, у тебя все еще есть что-то в рукаве. Что ж, выкладывай, я буду козлом отпущения.

Дон Феномено кивнул и улыбнулся.

– Тогда давайте предположим, что ваш чисто воображаемый самолет способен двигаться со скоростью 24 000 миль в час или что за час вы можете совершить кругосветное путешествие. В этом случае, отправившись из Лимы в полдень в понедельник и устремившись на восток, вы прибудете в Барселону в 6:30 вечера в понедельник, хотя ваши часы покажут 12:15 вечера. Вы прибудете в Калькутту в 1 час ночи во вторник, хотя все еще только 12:30 в понедельник по твои часы. На Гавайях вы обнаружите, что время вернулось к 6:30 утра. В понедельник, несмотря на то, что ваши часы показывали 12:45 того же дня, а в 1 час дня в понедельник по вашим часам вы вернетесь в Лиму, где часы докажут вам, что было 2 часа пополудни, несмотря на то, что вы отсутствовали всего один час.

– И что удивительного произойдет, если я изменю направление полета и отправлюсь на запад? – спросил я.

– В таком случае, – ответил он, – вы были бы в Гонолулу в 12.15 понедельника по вашим часам, но в 6.15 утра по местным часам. В Калькутте вы обнаружите, что жители крепко спят в 12:30 утра во вторник, хотя по вашему собственному времени это было бы всего через полчаса после полудня в понедельник. В Барселоне рабочие уходили бы домой со своих работ в 6:45 вечера в понедельник, несмотря на то, что ваши часы показывали 12:45, и вы вернулись бы в Лиму в 1 час дня в понедельник, чтобы обнаружить, что ваши часы соответствуют времени Лимы. А теперь, если вам не скучно, позвольте я приведу вам еще более поразительную иллюстрацию чисто воображаемого и относительного статуса того, что мы обычно называем временем. Если, находясь на своем судне со скоростью 24 000 миль в час, вы устанавливаете свои часы в соответствии с местным временем в каждой точке захода, то при движении на восток это сработает следующим образом: выехав из Лимы в полдень в понедельник, вы прибудете в Барселону в 6:30 вечера в понедельник, и, установив свои часы на соответствие, вы продолжаете движение в Калькутту, куда вы прибываете в 1 час ночи во вторник, чтобы обнаружить, что ваши часы показывают 6:45 вечера понедельника. Снова меняя свои часы и направляясь на Гавайи, вы прибываете туда в 7:30 утра в понедельник, несмотря на то, что ваши часы показывают 1:15 утра вторника, и, скорректировав последнее, вы продолжаете движение и прибываете в Лиму в 1 час дня в понедельник и обнаруживаете, что ваши часы показывают 7:45 утра понедельника. Таким образом, вы проведете в будущем более шести часов в Барселоне и более одиннадцати часов в Калькутте, но за последние восемнадцать часов вы побывали на Гавайях и вернулись в Лиму за пять с половиной часов до того, как покинули этот город.

– Это, – воскликнул я, – смехотворно невозможно.

– Но тем не менее это правда, – заявил дон Феномено. – Более того, если вы последуете той же системе и отправитесь на запад, вы вернетесь в Лиму и обнаружите, что, согласно вашим часам, вы потратили на поездку шесть часов, хотя знали, что отсутствовали всего один час.

– Это все чушь, – заявил я. – Это все равно, что математическими формулами доказать, что черное – это белое или что у кошки три хвоста. Во всяком случае, это невозможно, потому что невозможно проехать тысячу миль в час, не говоря уже о двадцати четырех тысячах.

Мой перуанский друг поднял свои темные брови и пожал плечами.