Али-Баба и сорок разбойниц

– Честно говоря, я испугался, увидев на «пешке» кровь.

Соня засмеялась:

– Это краска.

– Потом, конечно, я сообразил. Но вначале испытал страх. Зачем вы играете в смерть?

Сонечка порылась вилкой в салате.

– Что за идиотская манера во все класть орехи? Лично я их терпеть не могу. А в отношении смерти… Почти все наши пациенты полны страхов, вот таким образом мы их изживаем. Проигрываем ситуации убийства, и постепенно фобии уходят. Вы же психолог и должны знать, что этот метод придуман не мной. Иван Павлович, помнится, вы говорили, будто работаете секретарем в фонде «Милосердие», как же вы трансформировались в душеведа?

Я ждал, что она задаст этот вопрос, поэтому спокойно ответил:

– Образование я имею психологическое. В «Милосердии» работал временно и, как только представилась возможность, мигом удрал.

– А-а, – протянула Соня, повернула голову и радостно воскликнула: – Дрюша! Ты тут!

Сидевший спиной ко мне за соседним столиком парень повернулся, и я мгновенно узнал Андрея Павловича, того самого, к которому меня привез Кирилл. Брови Андрея поползли вверх:

– Соня! Ты с кем?

– Дрюша! – радостно воскликнула она и рассказала историю нашего знакомства.

Спустя несколько секунд мне стало понятно, что Андрей – сводный брат Сони.

– Вы меня не узнаете? – улыбнулся я.

Андрей вежливо покачал головой:

– Извините, нет.

– Помните Кирилла? Несчастного сумасшедшего?

Лоб Андрея разгладился:

– Бог мой, конечно, то-то ваше лицо показалось мне знакомым! Какими судьбами?

– Иван Павлович – племянник Аристарха Владиленовича, – принялась объяснять Соня, – родственник Подвойского, того самого, у которого Марина в аспирантках.

– Да ну? – восхитился Андрей. – Мир тесен! Пройдемте в отдельный кабинет, там нам никто не помешает.

Мы начали мирно болтать, потом Андрей пошел в туалет и застрял там на четверть часа. Когда он вернулся, я спросил:

– Но зачем вы продали дом?

– Кто? Я?

– Да.

– С чего вы решили, что я его продал?

– Так охранник ваш сказал, – начал я излагать историю.

– Вот идиот, – покачал головой Андрей, – я просто уехал за границу, отдохнуть решил, прислугу в отпуск отправил. А этот дуболом на воротах все по-своему понял. Что с ним делать, ума не приложу! Надо выгнать, да рука не поднимается! Жаль кретина. И оставить нельзя, постоянно все путает.

Я улыбнулся. Вот и Нора тоже до зубовного скрежета злится на домработницу Ленку, а дать ей расчет не способна.

Мы спокойно доели суп, мясо и заказали десерт. Андрей внезапно встал.

– Простите, я принесу из машины сигареты, очень хочется курить.

Мы прождали его минут десять. И за это время я сгреб в кучу все вопросы, которые сейчас задам Андрею Павловичу. К сожалению, нет возможности проконсультироваться с Норой. Может, пойти в туалет и оттуда позвонить хозяйке?

Я кашлянул:

– Простите, Сонечка, я отойду на секундочку.

– Конечно, Иван Павлович, – разрешила она, – вам заказать сладкое?

– Только кофе, – попросил я и отправился в сортир.

Услыхав мое сообщение, Нора воскликнула:

– Ваня, ты немедленно едешь домой!

– Но я еще не поговорил с Катей Коротковой, хотел это сделать после обеда…

– Немедленно сюда!

– Ладно сейчас только попью кофе.

– Нет, ты идешь на выход, не возвращаясь в зал.

– Но, Нора…

– Иван Павлович! Следуй незамедлительно к машине, бегом!

– Элеонора…

– Ваня! Ты кретин! – заорала хозяйка. – Мозгов у тебя как у курицы, поэтому слушай умного человека, живо сюда!

– Но…

– Ты мне надоел, – рявкнула хозяйка, – позволь напомнить, что ты получаешь от меня деньги, я плачу тебе за послушание, причем очень хорошо. Я голова, ты ноги. С каких это пор нижние конечности обзавелись собственным мозгом? А ну, шагом марш домой. Ваня, ты дебил! Увидел хорошенькую прошмандовку и растекся сопливой лужей. Жду в течение часа, иначе выставлю твои вещи за порог!

Я молча выслушал отповедь. Внезапно со дна души поднялась черная волна и ударила в голову. Руки мои мелко затряслись, спина вспотела. Первый раз в жизни умение владеть собой отказало мне.

Я швырнул трубку на пол и наступил на нее ботинком. Раздался хруст. Средство мобильной связи превратилось в неаппетитную кучку пластмассовых обломков. Хватит! Накушался по самые брови. Что дает право Норе разговаривать со мной в подобном тоне?! Зарплата? Она пугает меня увольнением? Хорошо! Пусть выбрасывает чемодан секретаря за дверь. До сегодняшнего дня я, услыхав об отставке, пугался и прогибался, но больше не стану унижаться.

Значит, перееду к Николетте, вернусь в свою старую детскую комнату и заживу там. Естественно, жизнь моя превратится в кошмар. Маменька более не сможет ездить на курорты и шлендрать по магазинам. Но почему я должен потакать ее капризам? Почему считаю своим долгом служить старухам?

Ощущая себя Прометеем, который, разорвав сковывающие его цепи, свернул шею мерзкому орлу, клюющему его печень, я посмотрел на обломки сотового и внезапно почувствовал невероятное облегчение и полнейшее спокойствие.