Алиби. Искусство обмана

Они уже входили в здание, как вдруг откуда-то из-под земли возник Завадский и набросился на Решетникова, сбив его с ног. Но и сам, потеряв равновесие, упал на крыльцо. Оба быстро поднялись на ноги. Даша закричала.

– Да не ори ты так! – рыкнул на нее Решетников.

Девушка мигом умолкла, ошеломленно глядя на готовых к драке мужчин. Завадский нанес удар, но Решетников уклонился и отошел назад.

– Иди сюда, лысый! – проорал Завадский.

– Стоп! – крикнул Решетников и, осмотревшись по сторонам, подскочил к одной из машин и отломил боковое зеркало.

Увидев это, охранники офисного здания сорвались со своего наблюдательного пункта с криками:

– Ты что творишь?!

Завадский, готовый к чему угодно, но только не к такому, задыхался от ярости.

– Это моя машина!

Решетников повернулся к охранникам и сказал:

– Это его машина!

Те остановились в ожидании дальнейших событий. Решетников, помахивая зеркалом, обратился к Завадскому:

– Видел когда-нибудь, как людей убивают боковым зеркалом? Сценаристы рулят. Да? Вы все думаете, что мы сидим за компьютером и только тексты строчим… а мы учимся убивать.

– Идиот. – Завадский хрипел от злости. – Сейчас ты мне за все ответишь.

Бешено скалясь, от пошел на Решетникова, который был на целую голову ниже его. Тот попятился, отходя за машину и пытаясь выбрать правильное место для атаки. Завадский набросился на Решетникова, но тот успел ударить его зеркалом. Однако разные весовые категории не давали шанса на чудо. Завадский все же повалил Решетникова на асфальт, взгромоздился на него и стал осыпать ударами. На счастье, подскочили охранники, оттащившие злобно ревущего Завадского.

Вдруг Решетников захохотал, так громко и заливисто, словно сидел на юмористическом концерте.

– Что? Что? Что?!

В новом приступе бешенства Завадский пытался вырваться из цепких рук охраны.

– И снова сработал миф о Давиде и Голиафе, – сквозь хохот проговорил Решетников.

– Что? Ты лежишь в луже собственной крови, – не понимал Завадский.

Решетников все так же лежал, распластанный на асфальте, и оглашал окрестности счастливым смехом.

– Я победил. Она со мной. Она со мной, с лысым задротом. Но со мной.

Вскоре Решетников, уже умытый, но все еще довольно серьезно потрепанный, сидел в своем кабинете. Даша долго смотрела на него, потом решилась и спросила:

– И с кем она остается?

Решетников не ответил на этот вопрос.

– Есть лед? Хотя лучше шампанское! У нас же есть?

Даша безропотно принесла бутылку шампанского. Решетников налил его в обычную чайную кружку и приложил бутылку к опухшему лицу.

– За что вы ее так любите? – тихо спросила Даша.

– Ну… – Решетников не нашелся, что ответить.

– За что так любят женщину? – продолжала спрашивать Даша и, не дав ему ответить, сказала: – Женщину нельзя так сильно любить.

– Тебе вообще интересен мой ответ?

– Вы же не ее любите, вы так сильно любите себя. Конечно. Вы не можете себе позволить, что у вас увели жену. Потому что она для вас как игрушка, которую отняли. А вы не можете себе позволить этого, вы ее обратно тянете. Вы просто сильнее любите себя, чем этот актер.

– Хороший тост. – Решетников выпил шампанское до дна.

– Вы идиот. Вы должны любить меня.

Решетников, стараясь говорить как можно мягче, произнес:

– Даша, ты все-таки как-то перегибаешь…

Но она снова перебила его:

– Да и любите меня.

– Давай как-нибудь потом поговорим на эту скользкую тему, – взмолился Решетников.

– Вы любите меня, – упрямо продолжала Даша.

– Настаивать на том, что я люблю себя, – это еще куда ни шло, но утверждать, что я люблю тебя, – это несколько эгоцентрично.

Тут позвонила Красовская. Решетников снял трубку и спросил:

– Есть хорошие новости?

– Одно издательство согласилось. Сейчас готовит договор.

– Но?

– Нет никакого «но». Они готовы очень быстро опубликовать, у них там что-то слетело.

– Я слышу, что есть какое-то…

– Я съезжаю. Прошу вас не искать больше со мной встреч. Как-то литературно получилось…

– Ну, ты теперь литератор, тебе позволительно. Всех благ. Спасибо за помощь.

– Не забывайте принимать таблетки, – сказала Красовская и отключилась.

Решетников допивал вторую кружку шампанского, когда в кабинет вошел Рудов.

– О, я даже как-то рад тебя видеть, – приветствовал его Решетников.

– Приятно слышать.

– Мы доказали, что с Мезиным не работали. А теперь не работаем и с тобой.

– А как же договор?

– По договору все и будет. Я ухожу, все это тебе, открою себе тихое агентство «Решетников и Ко». Миленько?

– Очень. – Рудов явно не принимал всерьез слова Решетникова. – Вот, посмотри.

Он достал свой смартфон и протянул его Петру. Там шла запись с камеры наблюдения, установленной в кабинете Решетникова. На записи было видно, как Мезин сидит в кабинете с Решетниковым, они о чем-то говорят, пожимают друг другу руки, причем Рудов в кадре не просматривался.

– Хорошее кино?

Решетников молча вернул смартфон Рудову.

Тот продолжал:

– Провести в камере последние дни – это самое простое, что может случиться. Вопрос, что станет с твоей семьей? Так что пускай это кино пока полежит, как у вас говорится, «на полке».