Алиби. Искусство обмана

– Только по телефону. Я не хочу вас видеть.

Решетников выключил телефон и слегка вздрогнул, увидев на соседнем сиденье Достоевского.

– Петр, а ты вообще знаешь, когда ты настоящий? И когда с тобой происходит жизнь, судьба, а не розыгрыш?

Решетников наблюдал, как Витязев сел за столик к какому-то представительному мужчине.

Достоевский продолжал:

– Суть в том, что мы хотим знать, для чего живем, нам так хочется. Но как узнать для чего, если даже непонятно, кто мы есть. Мы хотим знать истину, но спросить самих себя: «говно ли я?» – боимся. Мы симулякры самих себя. Мы носим маски, мы те, какими бы мы хотели, чтобы мы были, но мы ими не являемся. От этого у нас всегда ощущение, когда мы встречаем какую-то звезду, что он совсем не такой, каким нам казался. А потому что он не такой! Ты бы хотел быть классным простым парнем, который решает все проблемы и у которого все хорошо, но ты не такой. Ты захотел стать настоящим, так будь, это самое важное в жизни, понять, кто ты есть, и быть им. Петр, послушай. Все, что ты сейчас можешь сделать, – быть настоящим, как ты и хотел, это главное. Ты сам попал в ту же ловушку, что и твой сын. Скоро ты совсем перестанешь понимать, где розыгрыш, а где нет.

Решетников слушал вполуха, его мысли занимал Витязев.

– Как вы думаете, это следователь?

– Не знаю, – ответил Достоевский.

– Я думал, вы все знаете.

– Только то, что мне положено знать.

В этот момент они увидели, как к машине Витязева подъезжает эвакуатор, из него выходят бодрые мужчины в униформе.

Решетников, затаив дыхание, следил за происходящим.

– Вот если он реальный полицейский, ему это не страшно, – проговорил он.

После разговора с Сашей и особенно с Петром у Завадского остался неприятный осадок. Как-то уж слишком безразлично отнеслись они к серьезной ситуации, в которую попала Ольга. Взвесив все, Завадский пришел к мысли, заставившей его бросить все и помчаться к Ольге выяснить отношения.

– А когда ты поняла, что я не тот, кто тебе нужен? – зло сказал он, буравя ничего не понимающую Ольгу глазами.

– Что случилось?

– Просто, может, не надо было устраивать свадьбу?

– У меня действительно панкреатит… Почему ты ведешь себя как мальчик?

– Я веду себя, сука, как офигенный муж, я принес куриный суп на третьем бульоне и парные котлетки из индейки, сам их лепил. Я супергерой вообще-то. А ты лежишь и хер тебя знает, что с тобой.

– Ты меня ревнуешь.

– Оля, если ты меня сейчас… – Завадский подбирал печатное слово, – обманываешь, я укокошу его. А потом мы разведемся.

– Успокойся, я понимаю… – сказала Ольга, садясь на кровати.

– Оля, ты попросила своего бывшего, чтобы он устроил тебе алиби. А если так, то кто тебе теперь нужен? Или это снова Решетников?

Ольга вся как-то сразу сникла и опустила голову.

– Мне очень стыдно перед тобой… Я не знаю, когда это произошло. Наверное, уже на свадьбе. Наверное, я поняла, что совершила ошибку. Мне было страшно признаться себе в этом.

Завадский в ярости мерил шагами палату.

– Понятно. А этим утром звонок, это он подстроил?

– Нет. Мне действительно предложили экранизацию…

Завадский остановился и подошел к Ольге очень близко. Настолько близко, что ей стало немного страшно.

– Ты мне изменяла?

Ольга потерянно смотрела на Завадского.

– Этим утром, да? Скажи правду. Расстанемся друзьями.

Ольга молчала, Завадский расценил ее молчание как «да». Он прошел к стене и сел на пол.

– Ты его любишь? Зачем ты так? Я не понимаю, объясни! Я все пойму.

Ольга молчала, потупив глаза в пол.

– Ты мною привлекала внимание мужа?

Ольга прошептала виновато:

– Да. Наверное, я не знаю. Да.

Завадский крикнул, ударив кулаком по стене:

– Что ж ты за тварь такая! Я же, сука, тебя любил, я бросил семью ради тебя. Зачем все это было?

Ольга покачала головой.

– Я просто не знаю, что сказать.

– Ты попользовалась мной и выбросила. Оля, я не презерватив, я не одноразовый резиновый болван. Я люблю тебя, и ты меня любишь, любишь. Одумайся.

Завадский поднялся на ноги и подошел к ней. Ольга подняла голову и прямо посмотрела на него:

– Прости. Ты уверен, что я тебя люблю?

Лицо Завадского исказила ненависть:

– Я, я не хочу тебя видеть. Никого из вас. Я вас что… взбодрил и теперь могу идти домой?

Ольга, в которой чувство вины начинало уступать место раздражению, сказала, по-прежнему не сводя глаз с Завадского:

– Видимо, да.

– Ну что вы за твари такие…

– Вообще-то ты первый переспал с замужней женщиной.

– Что? – Завадский опешил.

– А разве нет?

– Ты же сама…

– Ты меня домогался, забыл уже?

Завадский стиснул кулаки и сказал сквозь зубы:

– Я тебя сейчас тут просто убью.

Ольга продолжала, распаляясь:

– Когда он узнал о том, что я ему изменила, он даже пальца на меня не поднял, он решил разобраться, почему это произошло… как ему было сложно, а он…

– Может, он святой?

– Он хотел разобраться, а ты…

– Еще одно слово, я тебя размажу.

Ольга сказала, вдруг почувствовав огромную усталость:

– Прости.

– Я, я не хочу тебя видеть. Никого из вас.

Ольга закрыла лицо руками и зарыдала. Завадский напоследок смерил ее ненавидящим взглядом и вышел из палаты.