Алиенист

Подобный вывод отрезвил нас так, что мы немедленно разъехались по домам. На этот раз каждому было ясно: мы ожидаем встречи с убийцей уже не так, как раньше, и дело здесь не только в том, что нам многое известно о нем и его прошлом; нас неотступно преследовало чувство, что предстоит конфронтация, и она в немалой степени, пусть и бессознательно, подготовлена самим Бичемом, а потому станет намного опаснее, чем мы предполагаем. Это правда – мы с самого начала допускали, что в поведении убийцы сквозит желание быть остановленным; но теперь мы осознавали, что у этого желания есть и катастрофическая, даже апокалиптическая сторона, и «остановка» эта повлечет за собой жестокое насилие по отношению к тем, кто ему эту услугу окажет. Конечно, мы вооружены, и с учетом полицейского прикрытия у нас есть численный перевес в десятки, а то и сотни раз, но человек этот всю свою кошмарную жизнь успешно противостоял и не таким испытаниям, более того – вышел из них победителем уже тем, что пережил их. Вдобавок даже результат скачек не определяется одной лишь статистикой; в расчет берутся непостижимые факторы породы и тренировки. И если учитывать подобные факторы в нашем грядущем предприятии, исход его выглядит совершенно иначе даже с учетом огневой мощи и численного перевеса. Так что я совершенно не был уверен, что при таком расчете преимущество – не на стороне Джона Бичема.

ГЛАВА 43

Стоя в толпе леди и джентльменов, обладающих достаточным количеством денег и опрометчивости, чтобы именовать себя «Нью-Йоркским Обществом», нетрудно постичь состояние ума бомбиста-анархиста. Офраченные и разодетые, сверкающие драгоценностями и благоухающие парфюмом легендарные Четыреста Семей города, вместе с их родственниками, свойственниками и приживалами, могут толкаться, язвить, сплетничать и набивать утробы с таким самозабвением, что непосвященному наблюдателю это может показаться даже забавным, но вот несчастному парвеню, оказавшемуся и их среде, будет не до смеха. Именно таким парвеню я имел несчастье оказаться воскресным вечером 21 июня. Крайцлер попросил меня (что показалось мне странным даже тогда) не заезжать за ним на 17-ю улицу, как обычно, а прибыть прямо в забронированную ложу «Метрополитен» непосредственно перед началом представления, так что мне пришлось взять кэб до «желтой пивоварни» и пробиваться к нашим местам по узким лестницам самостоятельно. Ничто иное так не выявляет инстинктов убийцы в аристократической верхушке нью-йоркского света, как благотворительная акция; проталкиваясь через вестибюль и пытаясь сподвигнуть на минимальное перемещение в пространстве неисчислимых granddames,

чьи одеяния и пропорции служили гарантом их незыблемости и статуарности, я время от времени сталкивался с людьми, знакомыми мне с детства, друзьями моих родителей, которые, завидев меня, немедленно отворачивались или же отвечали на мои приветствия неуловимыми кивками, недвусмысленнее слов объявлявшими: «Прошу, увольте меня от унижения еще и разговаривать с вами». Меня это ничуть не смущало, если б не одно обстоятельство – никто из них не почитал за труд даже шелохнуться, чтобы пропустить меня. Когда я наконец достиг второго яруса, мои нервы, равно как одежда, пребывали в совершеннейшей растрепанности, а в ушах стоял звон нескольких тысяч в высшей степени идиотских бесед. На счастье, мне удалось протиснуться в боковой буфет под лестницей, опрокинуть бокал шампанского и добыть парочку полных, после чего я бесповоротно направился к ложе Крайцлера. Ласло уже изучал программу вечера, расположившись в глубине.

– Боже мой! – воскликнул я, падая в соседнее кресло и умудряясь не пролить ни капли. – Я не видел ничего подобного со времен смерти Уорда Макалистера! Не мог же он просто взять и восстать из могилы? – (Для удобства моих читателей помоложе поясню, что мистер Макалистер являлся светским eminencegrise[31]миссис Астор – человеком, собственно, и придумавшим Четыреста Семей, основываясь на максимальном количестве людей, способных, не стесняя друг друга, одновременно находиться в бальном зале великой леди

[32]).

– Будем надеяться, что нет, – ответил Ласло, поворачиваясь ко мне с приветливой (и приветственной) улыбкой. – Хотя когда речь заходит о таких созданиях, как Макалистер, ни в чем нельзя быть уверенным. Ну что ж, Мур! – Он отложил программку и потер руки. Его вид по-прежнему излучал куда больше здоровья и довольства, нежели в последние наши встречи. Тут его взгляд остановился на шампанском. – Я смотрю, вы, друг мой, основательно подготовились к вечеру среди волков.

– Точно. Похоже, сегодня здесь собрались все, а? – произнес я, внимательно разглядывая «Бриллиантовую подкову». Я было вознамерился пересесть поближе к краю, но Крайцлер удержал меня.

– Если вы не против, Джон, я бы предпочел, чтобы мы провели этот вечер на заднем ряду, – произнес он и, заметив мой вопросительный взгляд, добавил: – Я сегодня не в том настроении, чтобы служить мишенью любопытным взглядам.