Алиенист

Харперу много чего еще хотелось нам рассказать, но слышать это нам не было нужды. Попросив его записать нам точный адрес дыры с выдохшимся пивом в Малберри-Бенд, мы с Сарой сообщили, что сегодня вечером проверим его сведения, и если они действительно выведут нас к Бичему, то о вознаграждении он может не беспокоиться. По иронии судьбы, этот маленький алчный человечек первым за последние два дня предоставил нам информацию бесплатно — к тому же именно ей суждено было действительно к чему-то нас привести.

Глава 41

Выходя от мистера Харпера, мы столкнулись с братьями Айзексонами, которые нашли мою записку. Мы вчетвером переместились в «Винный Сад» Брюбахера, где принялись разбирать то, что нам сообщил «сводчик счетов», после чего разработали план на вечер. Вариантов было немного: если мы сталкиваемся с Бичемом, то не трогаем его, а связываемся по телефону с Теодором, который направляет к нам несколько своих детективов, чьи лица ничего не скажут убийце, и с их помощью устанавливаем за Бичемом слежку. Если нам удается установить, где Бичем живет и дома его почему-то не оказывается, мы быстро обыскиваем его жилье в поисках улик, на основании которых его можно немедленно арестовать. Уладив это, мы допили бокалы и около половины девятого погрузились в трамвай и отправились в экспедицию к Пяти Углам.

Воздействие этого многоэтажного квартала всегда было трудно описать непосвященным. Даже приятным весенним вечером, как в тот четверг, когда мы шли по нему, человека неотвязно преследовало ощущение смертельной угрозы. И далеко не всегда эта угроза находила выражение громкими либо агрессивными способами, как это бывало в иных районах города. Скажем, в Филее царил дух дерзкого кутежа, в котором обычное дело — встречи с пьяными громилами, стремящимися доказать свою удаль. Однако по преимуществу это показуха, и смертоубийство в Филее — событие заметное. На Пяти Углах же все обстояло наоборот. Нет, конечно и здесь хватало шума и воплей, но они все больше неслись из окон домов, а если и зачинались на улице, то быстро гасли. Признаться, больше всего вокруг Малберри-Бенда (ибо несколько кварталов, составлявших его сердцевину, в этот момент сносили стараниями неутомимого Джейка Рииса) жуть наводило как раз почти полное отсутствие жизнедеятельности. Местное население бо́льшую часть времени проводило в жалких времянках и многоквартирных трущобах, выстроившихся по сторонам улиц, а чаще всего — толпилось в дешевых кабаках, занимавших подвалы и первые этажи поразительного количества этих запущенных руин. Смерть и отчаяние пожинали здесь свои плоды тихо, и плодов они пожинали немало. Короткой прогулки по этим одиноким заброшенным улицам было достаточно, чтобы заставить самую солнечную душу задуматься об истинной ценности человеческой жизни.

Последнее я мог наблюдать на примере Люциуса, когда мы достигли адреса, указанного Харпером: № 119 по Бакстер-стрит. В притон вела короткая каменная лестница, плиты которой были измазаны грязью и орошены мочой. Судя по хохоту и хриплым стонам из-за двери, это и было то место, куда часто заглядывал Бичем. Я обернулся к Люциусу — тот напряженно вглядывался в сумрак улицу нас за спиной.

— Люциус… Вы с Сарой остаетесь здесь, — распорядился я. — Смотрите в оба.

Он коротко кивнул, вытащил носовой платок и утер пот со лба.

— Это хорошо, — сказал он. — То есть я имел ввиду — будет сделано.

— А если вдруг начнется заваруха, ни в коем случае не показывайте бляху, — добавил я. — Она здесь — приглашение к убийству.

Мы с Маркусом направились к лестнице, но я оглядел Люциуса еще раз, после чего наклонился к Саре и шепнул ей:

— Присмотришь за ним, хорошо?

Она улыбнулась, но от меня не ускользнуло, что она тоже вся подобралась. Впрочем, в одном я был уверен: что бы ни произошло, это не отразится на ее меткости. И мы вошли внутрь.

В точности не знаю, как там жили доисторические люди, но средний кабак на Пяти Углах, видимо, не многим отличался от их пещер. А тот, куда мы вступили в тот вечер, наверняка был самым средним из всех. Потолок заведения отделяли от пола каких-то восемь футов, не более, поскольку первоначально это место служило подвалом лавке наверху. Окон не было: свет предоставлялся четырьмя закопченными керосиновыми лампами, висевшими под потолком и тускло светившими на то же число длинных низких столов, расставленных двумя рядами. За ними сидели и спали клиенты, все различия возраста, пола и платья коих более чем сглаживались общим состоянием пьяного угара. В тот вечер здесь находилось порядка двадцати человек, но лишь трое из них — двое мужчин и женщина, стонавшая и гоготавшая в ответ на их невнятные заявления, — подавали какие-то признаки жизни. Войдя, мы сразу удостоились от них взглядов, исполненных остекленелой ненависти, и Маркус склонил ко мне голову:

— Сдается мне, — прошептал он, — что главное здесь — двигаться медленно.