Алиф-невидимка

Взгляд шейха немного смягчился.

— Ну ладно, ладно. Я пойду немного отдохну — через три часа утренний намаз. Вы услышите призыв муэдзина.

Он поплотнее запахнул свое одеяние и направился в дальний конец молитвенного зала, бросив взгляд на Викрама, прежде чем скрылся в коридоре, ведшем к его кабинету.

— Зачем ты каждый раз устраиваешь представление? — недовольно спросил Алиф, когда шейх ушел. — Почему он решил, что ты собака?

— В его глазах я был единым целым, — ответил Викрам, устраиваясь поудобнее и потягивая чай.

— Это просто смешно.

— Может, мы снова перейдем на английский? — спросила американка.

— О'кей, ладно, — сказал Алиф, протирая глаза.

— Спасибо. Я волнуюсь за Дину, — продолжила она. — По-моему, она начинает «спекаться». Ну, в том смысле, что она ранена. Может, ей нужны лекарства или еще что-то.

Викрам положил голову на ногу американки.

— Ты меня обижаешь. Неужели ты сомневаешься в моих способностях врачевать раны?

Американка рывком отодвинулась от него.

— Честно говоря, да. Мне кажется, что сейчас нужен врач и хоть какой-то план дальнейших действий.

Хотя в душе он был согласен с ней, Алиф почувствовал, что надо сменить тему.

— У тебя есть какие-нибудь новости от твоего руководителя? Ну, насчет книги?

Американка покраснела.

— Ты разве не получил мое первое сообщение?

Алиф сунул руку в карман, где он носил телефон, и нащупал теплый знакомый прямоугольный предмет. Как странно было думать, что до совсем недавнего времени он полагался на эту коробочку с электронной начинкой больше, чем на свои ноги.

— Я не проверял сообщения, — признался он.

— Ах, вот оно что. Ну ладно. Самое главное — они определили состав этой смолы с ужасным запахом.

Алиф ждал. Новообращенная смущенно улыбалась, боясь продолжить.

— Так из чего же она состоит? — спросил юноша.

Американка откашлялась.

— В состав входят канифольная мастика и дамасская чернушка, точнее, ее сок. Они довольно часто встречаются среди ингредиентов древних смол, однако немного странно, что ими обрабатывали бумагу. Но еще они обнаружили следы амниотического материала. Человеческого амниотического материала.

— Что это за материал такой?

— Околоплодные воды, — подсказал Викрам по-арабски.

Лицо Алифа исказилось гримасой.

— Вот гадость-то! Кто же на такое решится? Я три дня таскал с собой эту жуткую книгу, прикасался к ней и держал ее в руках. Надо будет сжечь рюкзак.

— Я бы этого не делала. Книга обладает огромной ценностью. Бьюсь об заклад, что ее легко можно продать какому-нибудь западному исследовательскому институту за полмиллиона зеленью.

В голове Алифа проносились мысли одна ужаснее другой.

— Этот амнио… как его там… — пробормотал он. — Уж не думаешь ли ты, что детей?..

Американка бросила на него раздраженный взгляд.

— Что? Приносили в жертву? Поедали живьем? Ни то, ни другое, по крайней мере не в средневековой Персии. Они, возможно, считали, что плодный пузырь защитит книгу так же, как и ребенка.

— Да уж, круче некуда.

— Оставь свои словечки при себе.

— В те времена это было в порядке вещей, — констатировал Викрам, покатывая чайный стакан между ладонями. — Живые книги. Алхимики не оставляли попыток создать их. Ведь был Коран, разрушивший язык и воссоздавший его таким способом, который никому не удалось повторить. В нем использовались слова, чьи значения менялись со временем, хотя все буквы и даже точки оставались прежними на всех уровнях. Алхимики полагали, что, выражаясь современным языком, они смогут осуществить обратное проектирование в отношении живого слова с использованием химических соединений. Если бы им удалось создать живую книгу в буквальном смысле этого слова, она, возможно, породила бы высшее, вневременное знание.

— Звучит довольно богохульно, — заметила американка.

— И даже очень. Они все еретики, дорогая моя. Творили такое, что гашиш выглядел халяльным.

— Что значит «слова, чьи значения менялись со временем»? — недоуменно спросил Алиф. — Бессмыслица какая-то. Коран есть Коран.

Викрам положил ногу на ногу (Алиф старался не смотреть, как он это делает) и улыбнулся своим слушателям.

— Вот новообращенная это поймет. Как вы переводите слово «зарра» на английский?

— Атом, — ответила американка.

— Тебе это не кажется странным с учетом того, что в шестом веке никто не имел ни малейшего понятия о том, что такое атом?

Девушка смущенно закусила губу.

— Я никогда не думала об этом, — призналась она. — Ты прав. «Атом» никак не может быть первоначальным значением этого древнего слова.

— Ага! — Викрам поднял два пальца, словно кого-то благословляя. Алиф подумал, что он похож на какую-то демоническую карикатуру на святого. — Однако так оно и есть. В двадцатом столетии атом стал первоначальным значением «зарры», поскольку атом являлся самой малой частицей, известной человеку. Сегодня первоначальным значением может быть адрон. Но зачем же останавливаться? Завтра, возможно, им станет кварк. А через сто лет — куда более мелкая частица, настолько чуждая человеческому разуму, что только вышнему разуму ведомо ее имя. Каждая из этих частиц и будет первоначальным значением «зарры».

Алиф недовольно фыркнул: