Алиф-невидимка

— Скажи мне, — Алиф тяжело дышал, — скажи, что ты все равно хочешь меня, а не его. Скажи, что ты не обманывала меня, когда говорила, что любишь.

— Конечно, я тебя никогда не обманывала, — огрызнулась Интисар. — Но любовь — это еще не все в жизни, Алиф. Подумай, где мы стали бы жить? На какие средства мы бы существовали? Я не могу остаток жизни прожить в двухкомнатной квартире в районе Бакара и сама себе стирать белье.

Эти слова Алифу показались камнями, попадающими прямо в него и оставляющими после себя страшные синяки и кровоподтеки.

— Неужели ты думала об этом, когда мы были вместе? — удивился юноша. — А когда мы лежали у меня дома на моей кровати и считали уличные фонари, словно звезды, у тебя в голове возникали вот такие вопросы? И ты, наверное, сама не верила в то, что согласилась встречаться с бедняком Рафиком из нищенского квартала.

Она отдернула руку и нахмурилась.

— Ничего подобного. Разумеется, я хотела быть с тобой. Я пыталась сопротивляться отцу, когда он заявил, что хочет поженить меня с Аббасом. Не забывай, что я спрятала от них «Альф Яум» и переслала его тебе, чтобы досадить Аббасу. Просто… — Она замолчала, вглядываясь в пустую площадь.

— Просто я много чего передумала потом, — уже более спокойно продолжала девушка. — Я разговаривала с отцом, и не раз. И с Аббасом тоже. И они не собираются заставлять меня делать то, что я не хочу и что мне неприятно. Но они оба твердо уверены в том, что жениться надо на равном и выбирать себе пару из своего же круга, иначе могут начаться серьезные неприятности. И тебе это известно лучше, чем кому-либо. Возьми, к примеру, своих родителей.

Алифу показалось, что она выучила свою речь наизусть и не раз уже репетировала ее. Конечно, тут он не мог обвинить ее «заготовку» в отсутствии логики, все же ему было очень больно слышать такие слова. Одно дело, когда он сам говорил о своих родителях, а Интисар слушала его и сочувствовала. И совсем другое — получать их назад, как пощечины. Ему казалось, что она предает его, причем даже больше с моральной точки зрения, нежели с физической.

— А как же я?

Интисар снова опустила глаза, и сейчас трудно было сказать, о чем она думает, потому что лицо ее по-прежнему скрывала черная ткань никаба.

— А как же я? — еще раз спросил Алиф, на этот раз с еще большим напряжением в голосе. — Ты выходишь замуж за этого монстра за моей спиной, ты взваливаешь на меня жуткое бремя в виде старинной рукописи с отвратительным запахом, и теперь я вынужден бегать по своему собственному городу, как какой-то преступник. И чем в это время занимаешься ты? Тебе хотя бы известно, что именно мне пришлось пережить за последние пару дней?

— Прости меня, — прошептала девушка. — Я думала… Впрочем, какая сейчас разница! Я боюсь за тебя. Я не знаю, что он задумал. Он сказал мне, что и без книги у него имеется уже слишком много доказательств против тебя, и он в любой момент может отправить тебя в тюрьму до конца твоих дней. И что такое Тин Сари, Алиф?

Алиф нервно сглотнул и коротко ответил:

— Программа.

Интисар окинула его взволнованным взглядом:

— Еще он говорит, будто ты связался с преступниками, с самыми настоящими преступниками. Это правда?

— Нет. — Теперь его захватило чувство презрения, перекрывшее даже гнев. — Это ложь. Мои клиенты никакие не преступники. Они просто пытаются избежать того золотого дерьма, в котором мы все давно увязли по уши. Они такие же, как и все остальные люди, но только они нашли в себе смелость заявить о том, во что они искренне верят.

— Ты говорил, что любишь меня, — тихо произнесла Интисар. — Как же ты мог связаться с этими людьми, если знал, что и я буду втянута во всю эту историю?

Этот вопрос показался ему каким-то нелепым. Эта странная встреча, поздний час, ступени мечети, отсутствие автомобиля Интисар вместе с шофером — все это начинало тошнотворно влиять на юношу.

— Интисар, — заволновался он, — откуда тебе стало известно, что я прячусь здесь?

Она отступила на шаг.

— Я должна была выманить тебя отсюда, — честно призналась девушка. — Так, чтобы тебя стало видно. Они вынудили меня, Алиф, я не хотела…

На виске юноши засветился красный огонек лазерного прицела. Он едва успел скрыться за массивной железной дверью и выкрикнуть:

— Стерва! Ты продалась дьяволу!

Внутри, в молитвенном зале, зашевелились тени. За спиной Алифа возник Викрам.

— Забирай девочек и старика и запирайте все остальные двери.

Алиф смотрел на него и ничего не понимал:

— Зачем? Что мы будем теперь делать?

— Мы будем оставаться здесь по возможности дольше. Новые приятели твоего дружка не могут проникнуть внутрь мечети, но это не значит, что они просто так оставят свои попытки. И я должен предупредить тебя — конец этой истории уже предрешен.

— Да? И каким же он тебе видится?

— Ты попадешь в тюрьму.

Алиф провел дрожащими пальцами по волосам:

— Может быть, имеет смысл добровольно сдаться им? Как ты считаешь, если я соглашусь сотрудничать с ними, может, они проявят определенную долю милосердия?

— Сильно сомневаюсь.

— Вот черт! — Алиф с досады сел прямо на пол.