Алиса и Диана в темной Руси

смоют горькие слезы…

– В лютые морозы! – закончила их песню Алиса и поежилась, представив, что она и есть богиня холода и зимы Мара.

Продравшись через бесконечные заросли морской капусты и ругаясь, почти как дед Иван, девушки потихоньку приблизились к родному берегу.

Они вышли из воды, как самые настоящие монстры-амфибии, не хватало только торжественной космической музыки. Но ее с лихвой заменило задремавшее было небо, которое вдруг очнулось от дремы и как ни в чём не бывало продолжило свой сказ:

– Ай, Василиса дочь Микулична подрубила волоса по-молодецки, нареклась Васильем Микуличем, брала дружинушки хоробрыя, сорок молодцов удалых стрельцов, сорок молодцов удалых борцов, поехала ко граду Киеву. Не доедучи до града до Киева, пораздернула она хорош бел шатер, оставила дружину у бел шатра, а сама поехала ко солнышку князю Владимиру…

– Тимофей! – закричали вылезшие из воды девушки.

Крылатый воин очнулся, увидел воскресших мертвецов и снова упал в обморок. Растормошив птичку, победительницы мутных вод разожгли костер, разделись и занялись сушкой одежды. Им очень хотелось есть. Ворон, потерявший на время дар речи, молча предложил подругам лягушек, но те отказались.

Морской царь, пристально следивший за передвижением иномирянок в подзорную трубу-бутыль, сжалился над «котом Баюном» и кинул к их костру жирную плотву. Алиса не удивилась летающей рыбе, она очень хорошо знала зоологию. Да, есть такая. И, достав перочинный ножик, лихо разделала рыбку, а затем поджарила ее на камне, как учил Леший. Диана поморщилась и отказалась от подарка. Владыка вод тоже сморщился и кинул привереде лист морской капусты и связку морского винограда.

– Неплохо! – оценили сестры обед, нажевавшись сырых водорослей и запеченной плотвы без соли.

Тимофей перекусил рыбьими головами, хвостами, и к нему вернулся дар речи. Он попросил юннатов рассказать, что они делали на дне болота и много ли там вкусных земноводных? Школьницы рассказали всё, что с ними приключилось.

– Тим, а кто такие Лоскотухи? – спросила Диана.

– О, Лоскотухи – это русалки, души мертвых дев. Они защекочивают насмерть парубков и девиц. А потом уносят их с собой на дно морское, где те превращаются в Русалов и Русалок.

Лоскотухи – это один из видов русалок, которые стали называться Лоскотухами из-за того, что могут защекотать человека до смерти. Чтобы уберечься от русалок-щекотух, старались не ходить в одиночку в лес или к воде, а также в засеянное рожью поле. А после захода солнца носили с собой отпугивающие Лоскотух травы (чеснок или полынь).

Ворон подозрительно обошел девушек со всех сторон. – Так вы говорите, что не превратились в Лоскотух? Это странно.

– Вот и болотному монарху показалось это необычным. Он обозвал Алису богиней Марой, а меня котом Баюном, – надула губы младшенькая.

– Мара? – птичка чуть не подавилась. – Кот Баюн? Нет, нет, нет, только не это!

Ворон взлетел и очень больно тюкнул в лоб сначала Алиску, а потом Динку. Дочечки закричали от боли и расплакались от обиды.

– Расслабьтесь! – важно гаркнул Тимофей и занялся чисткой перьев. – Вы обе не те, что подумал Черномор.

– Черномор?

– А Морской царь не назвал свое имя? Странно. «Там все красавцы удалые, великаны молодые, все равны, как на подбор, и с ними дядька Черномор».

– Да какие они великаны! – с досадой рявкнула бывшая кошка. – Нарциссы с рыбьими хвостами.

– Ну да, ну да, ну да, – согласился Тим.

– Так почему мы обе не те, что подумал Черномор? – взъелась Алиса, потирая лоб.

– Ха! То есть кар-кар! Я вам сделал очень больно, к тому же неожиданно. Так? Так. А какая реакция была б у злыдней на такой маневр? Не знаете? А я вам отвечу. Мара инстинктивно заморозила бы меня, а Баюн вцепился бы в горло.

– Логично, – согласилась опытная Алиса.

Мара (Морена Кащеевна или Морана) – богиня плодородия и смерти, покровительница колдовства. Мара светлокожая, темноволосая и черноглазая красавица, воплощение льда и достоинства. Мара живёт во дворце из чистого льда и ей подчиняются все духи воды и холода. Она водит дружбу с Ягой. Мара отдаёт Яге души людей, а Яга взамен позволяет богине смерти спускаться в загробный мир, в который ни божество, ни живой человек не имеют хода.