Алиса и Диана в темной Руси

– Вы, дочки, кушайте, их не слухайте, на говорят они тут вам всякое непотребное, – нахмурился Илья Муромец.

И дети налегли на богатый, сытый стол. Дичь, рыба, хлеба, потроха, квашеная капуста, каши, разносолы, пареная репа и молоко! Не знали девочки до этого момента, что ненавистное и такое вонючее козье молоко покажется им слаще меда.

– Попрошу бабушку козу завести, – мурлыкала Диана от удовольствия.

– Ага, – вторила ей Алиса. – Только ты это, веганка. Забыла?

– Угу.

А Тимофей важно расхаживал по столу и клевал всё подряд. А потом и вовсе закатился в жалобном курлыканье, страдая от несварения в желудке. Его напоили теплой водой и отправили спать на лавку.

Доченьки наелись и оглядели богатырский терем. Всё в нем было такое большое: и столы, и табуретки, и полати, а печь так та вообще, как дом Зубковых в Мгачах. Хозяева даже для сестер положили несколько подушек на стулья, чтобы они достали до стола.

Богатыри загребли наевшихся гостей в охапку и понесли в баньку. Алеша Попович кинулся их было попарить, да девушки прогнали его прочь:

– У нас не положено, у нас бани раздельные!

– Брысь, срамно у них совместно париться! – оттолкнул его Добрыня и вежливо постучался в дверь, – Одежонку киньте постирать.

Принцессы разделись и выкинул наружу свои грязные шмотки без угрызения совести: мужланам стоялым всё равно удаль девать некуда – постирают, не переломятся. И давай мыться, париться, вениками друг друга нахлестывать.

– Хорошо!

– Еще бы!

А пока девы красные купались, их походная одежда как бы сама собой в корыте отстирывалась, шлепалась, полоскалась в могучих руках Михаила Потыка. Вот на этот плеск и сбежались остальные богатыри, побросав дела хозяйственные.

– Невидаль-то какая, бабы к нам в гости пожаловали!

– Да не бабы, а щеночки малые.

– Дитятки, две щепы, не более.

– Тростиночки, худые да замусоленные.

Пока мужской род обсуждал женский, сестры вывалились на свежий воздух чистые, румяные, простынями льняными обмотанные. И раскрыли рты от удивления – столько воинов-великанов они в жизни не видели и даже на картинке. А детинушки богатырские, смущаясь, называли себя да низко кланялись:

– Балдак Борисьевич, Бова Гвидонович, Бутман Колыбанович, Булат Еремеевич, Василий Буслаев, Василий Игнатьевич, Волх Всеславьевич, Глеб Володьевич, Данила и Никита Денисьевичи Ловчанины, Дунай Иванович, Иван Гостиный сын, Иван Годинович, Михайло Данилович, Калика богатырь, Колыван Иванович, Константин Саулович, Михайло Петрович Казаренин, Петр и Лука Петровичи – королевичи из Крякова, Рахта Рагнозерский, Садко Новгородский, Самсон Самойлович, Сухмантий Одихмантьевич, Соловей Будимирович, Ставр Годинович, Хотен Блудович, Дюк Степанович, Василий Казимирович.

– Всего нас тридцать шесть славных витязей. А вас как звать-величать, девицы заморские?

И Алиса, придирчиво оглядев великанов-буянов, завела свой привычный рассказ: кто они такие, откуда идут и что делают здесь, в суровом царстве-государстве, да куда путь держат, чего несут, кого спасать им понадобилось. Мужчины присели прямо на траву и внимательно слушали, а по ходу пьесы то реготали, то плакали. Сказочницу они знали, кивали башками аршинными:

– Помочь старушке надо! Да, да. А то как же?

Диане по сто раз одно и то же слушать было скучно, и она отправилась заставу осматривать, кошек гладить, собак стороной обходить, к лошадкам присмотреться, коз за вымя подергать, да свою высохшую одежду с веревок снять.

– Пойдем одеваться, – потянула она рассказчицу, едва та успела захлопнуть рот.

Красны девицы оделись в баньке и вышли оттуда… вроде как, победительницами всех драконов на свете: модные грязно-зеленого (почти военного) цвета курточки со спортивными штанами так и пищали от легкого ветерка: «Мы солдатки хоть куда, нам война – пустяк, игра!»

Богатыри, привыкшие видеть гражданских баб только в платьях, заулыбались:

– Вот это по-нашему!

– На поляниц удалых дюже похожи!

– Есть такое.

– А где ваши поляницы? – поинтересовались девчонки.

– Ну, так это, на своей заставушке сидят, нас к себе не пущают.

– Во-о-он там они, за Чертовым пригорком живут. А с нами лишь бьются и махаются, ежели близехонько проезжают.

– С мужицким родом не знаются, гордые!

Дети вглядывались в тот пригорок: нет, не видать отсюда бабьего поселения. Но так как у сестренок мать, как грибами, поросла былинами, то Алиса уже знала кое-что. Она сощурилась и многозначительно произнесла:

– А почему в наших книжках половина из вас женились на бывших поляницах?

Мужики хмыкнули, крякнули, почесали репы, развели руками: не знаем, мол.

– Зато я знаю, – буркнула младшенькая. – Цветы в лапы и вперед! Тоже мне, ухажеры!

– В руки, – поправила ее старшая.

– Во-во, в руки. Как маленькие, ей-богу!

– Ну, слава Ладе, супруге Сварога, – выдохнули богатыри. – И что, помогут нам жениться цветы эти?

Алиса внимательно оглядела двор:

– Не помогут. Надо поляниц мясом задабривать, а также блинами, пирогами и творогом.

– У-у, пробовали, не берут! У них и своего добра хватает.

– И от кольчужных изделий напрочь отказываются!