Алиса в стране чудес

Маленькая Алиса и ее Англия

У окна в башне старинного английского колледжа Крайст Чёрч сидит молодой человек. У него тонкое лицо, спокойный взгляд вдумчивых и проницательных глаз, волнистые волосы свободно откинуты назад, высокий, открытый лоб ученого… Мы не ошиблись: молодой человек — Чарльз Лютвидж Доджсон, библиотекарь, воспитанник колледжа, а в будущем, благодаря своим выдающимся способностям, — профессор математики, ученый, который двадцать семь лет бессменно проработает здесь, в известном всему миру университетском городе Оксфорде.

Молодой ученый сидит у окна и задумчиво смотрит вниз, туда, где в саду играют три маленькие девочки — Лорина, Алиса и Эдит. Это дочери декана, доктора Лидделла. Они напоминают ему собственных сестер и возвращают мыслями к родному дому. Вот почему приятные воспоминания нахлынули на него…

В семье его отца, викария Доджсона, было одиннадцать детей, большинство из них — девочки. Сдержанные и мягкие, веселые и мечтательные, они очень дружили с Чарльзом — маленьким мальчуганом с серьезными глазами, фантазером и выдумщиком, который любил удивительные игры. Он собирал улиток, жаб, гусениц и жуков — ведь под увеличительным стеклом они напоминали допотопных чудовищ.

Подобно тому как это в детстве делал датский сказочник Ганс Христиан Андерсен, Чарльз тоже мастерил марионеток и управлял ими. Он сам писал пьесы для своего кукольного театра. Пожалуй, первой из них была трагедия, подражание Шекспиру — «Король Джон».

Брата и сестер связывало еще одно особенное увлечение — любовь к математике. Сестры Чарльза проявляют незаурядные способности в этой сложной науке; ведь известно, что в переписке их с братом, когда он уехал в Ричмонд учиться, математические вопросы играли не последнюю роль.

Чарльз Лютвидж Доджсон родился 27 января 1832 года, в маленьком городке Дэрсбюри. Он отлично учился в школах Ричмонда, Регби и в оксфордском колледже, где проявил большие способности не только в математике, но также и в классической литературе.

Всю свою жизнь будущий писатель и математик не покидал Оксфорда, если не считать поездок по Англии и одного далекого путешествия через континент в Россию, где он побывал в Петербурге, Москве и Нижнем Новгороде.

Во время своего путешествия Чарльз вел записи, которые так и называют: «Русский дневник». В этом дневнике много веселых страниц, так как автор его был всегда склонен к юмору, много интересных живых наблюдений. Вот как он описал Москву 1867 года: «Мы посвятили пять или шесть часов прогулке по этому волшебному городу, городу белых домов и зеленых крыш, конических башен, возвышающихся одна над другой подобно раздвигаемым телескопам, позолоченных куполов, в которых, как в зеркале, вы видите искаженные картины города, церквей, которые снаружи похожи на кусты причудливых кактусов (некоторые ветви их увенчаны зелеными бутонами, другие — синими, красными или белыми) и которые внутри сплошь увешаны иконами и лампадами и разукрашены цветными картинками до самого потолка, и, наконец, мостовой, которая идет вверх и вниз, как вспаханное поле.»

Еще в ранние годы пребывания в Оксфорде молодой тогда Чарльз Доджсон издает журнал «Миш-Маш» и начинает сотрудничать в известном лондонском юмористическом журнале «Комик Таймс».

В 1856 году, то есть когда Чарльзу Лютвиджу было двадцать четыре года, в журнале «Трейн» («Поезд») под одним из стихотворений впервые появляется имя Льюиса Кэролла, которому суждено было стать впоследствии знаменитым не только в Англии, но и во всем мире.

Почему Чарльз Доджсон не захотел подписывать свои произведения собственным именем? На этот вопрос дает ответ его биография.

В оксфордском колледже Крайст Чёрч в те времена действовало суровое правило: тот, кто хотел посвятить себя науке, обязан был принять духовный сан и никогда не вступать в брак. Сыну небогатого сельского викария, юному Чарльзу Доджсону пришлось подчиниться этим требованиям.

Был он от природы застенчив, чему способствовало и легкое заикание, которым он страдал. Этот недостаток не позволял ему исполнять обязанности священника. Он только изредка служил службу в церкви колледжа — и то для слуг и для детей. С простыми людьми и детьми он чувствовал себя свободно, и заикание его исчезало.

Чарльз Доджсон так и не получил какого-либо значительного духовного звания, да и не стремился к этому. Интересы его были целиком в науке и литературе. Он полностью отдался любимой математике, не оставляя в то же время и литературного труда.

Легко можно понять, что Доджсону трудно было бы избежать осуждения окружающих за подобное сочетание академической деятельности с работой писателя — юмориста и сказочника. Однако он понимал, что литературное творчество станет для него делом жизни. И вот «второму» Чарльзу Доджсону, не математику, а писателю, нужно было дать другое имя. Так был решен вопрос о псевдониме.