Алиса в Заиголье

— Больше всего на свете люблю торжественно шествовать! Вот потеха так потеха! — И он хихикнул самым неторжественным образом.

Вскоре они прибыли в великолепный зал, где после обыкновенных в таких случаях препирательств из-за мест все наконец удобно расселись и нетерпеливо уставились на нечто вроде трибуны, стоявшей на возвышении посреди зала. Алиса между тем успела всё хорошенько рассмотреть: похоже, буквы алфавита имели в Парламенте равное представительство, а на узкой галерее, опоясывающей зал, тесно сидели все прочие существа, и кое-кого из них она знала. К примеру, Деревенского Мыша, который время от времени выглядывал из-за своего Астранамического Альманаха; были там и Тутошка с Фафошкой (на голове у Тутошки белела повязка, но, к радости Алисы, выглядел он вполне бодрым); что же до Чёрной и Белой Королев, обе они восседали на возвышении, среди прочих королевских особ.

Появились шесть трубачей и в шесть труб протрубили:

СЛУШАЙТЕ ВСЕ!!!!!! У У У У У

Все встали, Алиса тоже. Однако заглянуть в маленькую дверцу, из которой, судя по всему, должен был появиться председатель Эму, ей удалось с большим трудом.

«Да, низковат здесь потолок, — подумала она. — Придётся председателю согнуться в три погибели, что не пристало столь высокой особе».

Эму вошел в сопровождении фальшивого Мартовского Зайца, и Алиса с изумлением увидела, что в потолке вдруг образовалась большущая круглая дыра, которая позволяла председателю не только высоко держать голову, но и передвигаться в любом направлении, потому что дыра передвигалась вместе с ним! (Сам не понимаю, как это может быть; могу только подтвердить, что так оно и было.)

Взойдя на возвышение, он ударил молоточком по трибуне и объявил заседание открытым. Затем вперёд вышел фальшивый Мартовский Заяц и объявил:

— На повестке дня обсуждение Конституции Эму!

— Ах, господи! — вдруг засмущался Эму. — Чего её обсуждать-то, мою конституцию, не чахоточная же? Тело как тело, ну разве самую малость раздалось после чаепития, так это ничего, сейчас пойду пробегусь, сразу спущу лишнее! — И он повернулся, намереваясь покинуть зал.

— Нет, нет, ваше Эмство, — удержал его Заяц. — Речь не о вашем телосложении. Речь о вашем Основном Законе. Некоторые буквы недовольны его духом.

— Так вот в чём дело! — вскричал Эму и уставился на собравшихся в оба стекла своего пенсне, так уставился, что кое-кто в зале смущённо заёрзал. — А будет ли мне позволено узнать природу их недовольства?

— Слово предоставляется депутату Х

а! — объявил фальшивый Заяц.

Все головы повернулись к заглавному X, известному правозащитнику, который ростом и роскошью наряда выделялся среди строчных своих товарищей. Он встал, сжимая в руках речь, и даже Алиса, сидевшая довольно далеко, заметила, что речь эта написана на отдельных листочках. Перетасовав их раз, потом ещё раз, он наконец раскрыл рот.

— У… — начал он громовым голосом и замолчал.

Умышленная ли то была пауза или нет, но впечатление она произвела оглушительное, особенно на антилопу Гну, стоявшую, как вы, надеюсь, помните, за У.

Оратор между тем продолжал тасовать свою речь, и Алиса, приглядевшись, с удивлением обнаружила, что на каждом отдельно взятом листочке написано лишь одно отдельно взятое слово.

«Так вот почему он тянет!» — догадалась Алиса.

— У меня… — Депутат X опять запнулся и продолжил отчаянные поиски следующего слова в своих бумажках.

— Похоже, это будет весьма утомительно, — прошептал Дэльфин Алисе.

— Наверняка, — тихонько ответила она, — если только ему не удастся привести свою речь в порядок.

— Не в речи дело, дитя моё, — покачал головой профессор, — дело в двойном гражданстве и высшей математике. Видишь ли, я уже вывел формулу, из которой явствует, что депутат Ха, начав своё выступление с предлога «У», под этим предлогом скоро и неотвратимо вгонит всех в сон. Ибо, да будет тебе известно, что Ха и У имеют двойное гражданство, здесь У — оно и есть «У», а там, в математике, оно — «мистер Игрек», понимаешь, здесь Ха — всего лишь «Ха», а там он — «мистер Икс». Итак, если мы примем Х

а за Икс, а У за Игрек, то получается вот что… — И профессор, выудив из складок новой роскошной мантии свою видавшую виды тетрадь, раскрыл и показал Алисе страницу, всю заполненную вычислениями со множеством подчёркиваний и вычёркиваний. Однако внизу страницы было чётко выведено уравнение X + Y = 1СЛОН, 2СЛОН, ЗСЛОН, 4СЛОН… — Что и требовалось доказать, — закончил профессор, — потому что, если считать слонов, обязательно уснёшь.

Вывод наверняка был правильный, потому что многие буквы уже начали задрёмывать, и зачинщиками в этом безобразии стали С и О, которым так легко было свернуться уютным калачиком. Только совсем юные О, разложив на скамье грифельные доски, с азартом играли в крестики-нолики с такими же юными X.

Вдруг кто-то из трубачей зевнул, да так заразительно, что немедленно заразил соседа, и зевота пошла гулять по всему залу от буквы к букве.

— Что вы зеваете? — закричал Эму трубачам. — Прекратить зевоту! Вывести зачинщика вон! Заковать в кандалы! Посадить на хлеб и воду!